Стоит ли молиться о каждом, кто был "маленьким, с кудрявой головой"...
Или слово о том полезно ли нам без размышления молиться о каждом, о ком просят помолиться или кого нам жаль по человечески...
Христос посреди нас!
Вчера проезжал утром, по дороге на работу по Большому Каменному мосту. И сегодня тоже.… Много цветов – сегодня, как показалось, даже больше, чем вчера. Люди подходят, что-то читают…кто-то еще цветы несет…
В различных блогах пишут о несвоевременной смерти Бориса Немцова и часто, очень часто люди пишут:
- Упокой, Господи, раба Твоего Бориса!
Кто-то его уже почитает как мученика.
(Павел Рыженко. Выбор веры. «Святой мученик Георгий Победоносец»)
1. Вся эта грустная история с преступлением в центре Столицы мне напомнила историю с болезнью одной известной певицей – Жанной Фриске. Тогда я хорошо помню, как на «Правмире» среди православных даже обсуждалась возможность читать Псалтырь о здравии больной и что говорю – возможность – записывали кто какую кафизму будет читать… Полстраны, из которых практически все в храм если и захаживали то когда-то давно усиленно молилась о несчастной, не меняя, правда, при этом никак образ своей жизни.
Что говорить - широкая душа у нашего русского народа! Не побоюсь сказать «русского», потому как хотя и не только русские составляют его основу, но и многие иные национальности и народности, но они, сохраняя свои особенности различны, как ипостаси, однако ментальная сущность одна и она единая. И от этой широты радостно, потому как такого другого народа с такой душой не более на всем белом свете!
Этой широте бы еще прибавить разумения и укрепит волю – и не взирая на все внешние нестроения и внутренние, за Россию можно было бы вовсе не переживать, уповая на Милость Божью к нам.
2. Когда тогда, на «Правмире» сердобольные люди разбирали кафизмы, я написал о том, что не дерзаю молиться о Жанне (не помню её имени в Святом Крещении), потому что она мне не родственник, ни близкий друг или хотя бы знакомый, и не человек, который образом своей жизни дал бы повод к тому, чтобы понимать, что он один из твоих братьев и сестер по вере.
Наверное бессмысленно говорить о том, что мне, убогому, было указано на мои собственные грехи, на фарисейство и недостойный раб Божий был подвергнут обструкции, за что Спаси, Господь всех моих обличителей!
Ощущая совестью невозможность участвовать в подобной усиленной молитве, я решил проверить точнее и обратился к духовнику, поведав ему о почине православных.
- А ты что? – спросил он.
- Я сказал, что не дерзаю…
- И не вздумай!
Я ожидал, что батюшка мне подтвердит мои восприятия, однако не ожидал, что форма будет столь категорична.
Я еще раз сталкивался с подобной формой запрета (хотя в тот второй раз я и не высказывал ни сомнений, ни пожеланий в обратном) от духовного отца – это случилось в день похорон одной нашей дальней родственницы, некрещеной и достаточно активной богоборкой.
- Только ты смотри - даже не вздумай о ней молиться! Даже не думай!
- Да и не собирался, отче… а что родственникам сказать?
- Близкие родственники могут…. сын, его жена…внуки. Только пусть обратятся к священнику вначале, если хотят – пусть позвонят мне.
Когда я все-таки спросил у батюшки отчего за таких людей молиться нельзя, ведь Господь за каждого Распялся на Кресте, в том числе и за тех, кто Его не принял и даже за тех, кто Его распинал, то он ответил просто:
- Я очень вас люблю и мне вас просто жалко. Просто пока пойми – делать этого нельзя.
Я тогда принял и более не рассуждал, пока не наступило время.
3. А начало рассуждению положило начало Великого поста. Помню, мне показалось не вредным пересмотреть фильм о преподобном Паисии Святогорце и его слова о том, как следует молиться, в который раз заставили в полной мере ощутить и свой крайний эгоизм и свою высочайшую степень себялюбия.
- Мы спросили у Паисия, - рассказывает его родственник, - как надо молиться? Он ответил так: «Когда молишься, если хочешь кому-то помочь, ослабить боль другого человека, молись так: Господи, раздели боль такого-то человека и дай часть этой боли понести мне!»
И я вспомнил, что об этих словах преподобного я уже имел ранее разговор с духовником. Он тогда мне так ответил:
- Ты можешь молиться так о самых близких людях, о жене, родителях, детях…не стоит так тебе молиться о всех людях, о которых ты молишься или о тех, кто попросил тебя о них помолиться!
Тогда мне подумалось, что эти слова несколько противоречат словам отца Паисия, но, не желая спорить с духовным отцом, я тогда не стал углубляться.
Теперь стало понятно, что никаких противоречий нет. Важное уточнение, скрывшееся в тот раз от моего ума были в словах «не стоит так ТЕБЕ молиться о всех…».
А почему не мне? Отчего не могу я?
Полагаю, что подобная молитва, безусловно, угодная Господу, требует еще и определенного духовного возраста молящегося, которого у меня не обнаруживается. Если самые близкие нам люди нуждаются в такой нашей помощи, разве откажем им? Случается, что родственники и органы могут свои пожертвовать ради спасения жизни и здоровья их близких – не ужели не найдем в себе, хотя бы и понукая, любви, чтобы быть готовым немного пострадать, потерпеть, ради того, чтобы облегчить страдания и боль самых близких? Должны найти! И потому сказал духовник, что о самых близких так молиться можно. И, возможно, даже надо. А чтобы молиться так о многих, надо самому прежде оказаться готовым для подобного подвига. Вот так и разрешилось видимое противоречие…
(Искушение святого Антония - Дали Сальвадор ( Salvador Dali ))
4. «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин. 5: 39).
А что говорят вообще Писания о возможности молиться всем и за всех без рассуждения?
О такой полезности Писания умалчивают…зато весьма точно определяет границу такой молитвы святой апостол Иоанна Богослов в своем первом послании:
«Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти.» (1 Ин: 5: 16-17).
Блаженный Феофилакт Болгарский пишет:
«Сказав, что Бог исполняет прошения наши, согласные с Его волей, апостол теперь ясно высказывает желание свое о том, чего бы мы просили по воле Божией. И как он много, почти чрез все послание, говорил о любви к брату и о том, что Бог желает, чтобы мы соблюдали любовь к брату нелицемерно; то теперь одним из желаний Его и самым лучшим называет то, что когда кто видит брата своего, согрешающего грехом не смертным, то пусть просит, и даст ему. Что даст? Жизнь вечную. Кому? Согрешающим не к смерти. Вообще он разделяет грех так: всякая неправда есть грех, и один грех к смерти, другой не к смерти. Но о грехе к смерти говорит: пусть не просит, то есть не молится: ибо не будет услышан, потому что просит не на добро. Разумеет того, кто не показывает никакого обращения. Ибо грех к смерти тот и есть только, в котором не приносят раскаяния. Этим грехом недуговал Иуда, и подвергся вечной смерти. Злопамятные также грешат к смерти; ибо Соломон говорит: "пути злопомнящих в смерть" (Притч. 12,26). Ибо те, кои помнят зло и не прекращают гнева на ближнего, не обращаются к покаянию, но согрешают непростительно».
Вот она и граница нашей дерзости молитвенной: «Но о грехе к смерти говорит: пусть не просит, то есть не молится».
Значит ли это, что запрещает молиться, например, о блуднике или прелюбодее апостол Иоанн Богослов? Нет. Но только о таковых из них, кто «не приносит раскаяния». А что это значит? А это означает, что такой человек образом своей жизни всем заявляет, что не считает это грехом, или того хуже – хвалиться грехом, выставляет его напоказ или, как самая крайняя форма требует от всего общества принять такой грех как норму жизни.
Можно ли молиться о тех, кто еще при жизни всем своим видом и поведением и речами и образом жизни и сферой деятельности заявлял о своей нелюбви к Господу? Даже если он иногда и творил некоторые добрые дела (пусть это Господь рассудит и примет, если будет угодно Ему), разве своей публичной жизнью такой человек не послужил соблазном для многих?
Мы часто о том забываем, что образом своей жизни подвигаем других либо к тому, чтобы поближе Бога узнать, либо к тому, чтобы от Него отвернуться.
Человек демонстрирует на всю страну полуобнаженное тело, страстные танцы, произносит блудливые слова – с чем сравнить? Исследуя Писания мы такие примеры находим легко, начиная с пира у Ирода и дьявольского танца Саломеи, когда клятва Ирода и разжигание страсти танцовщицы привели к страшному греху – умерщвлению Пророка и Предтечи Иоанна.
«Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маран-афа» (1 Кор. 16: 22).
«Одним этим словом в страх привел всех, блудников, разномыслящих, употребляющих идоложертвенное, неверующих воскресению, и вообще всех, которые между ними вели себя несогласно с его учением и преданием. Ибо все таковые не любят Господа» (блаж. Феофилакт Болгарский Толкование…).
Дерзаем ли молиться о тех, кто не просто подобное творил или продолжает творить (ибо и мы сами многую имеем вину пред Господом своими грехами и непослушанием Его Воле), но и делает это не по немощи, не по невозможности избежать греха, как это, увы, повседневно происходит с каждым из нас, а совершает это похваляясь совершаемым, ради человеческой славы, ради приобретения доходов, ради власти? Да, и о таковых дерзаем, правда, если они нам близкие или родственники.
А сколь страшен грех, совершаемый человеком публичным и отвращающим его от Господа мы обнаруживаем в Третьей книге Царств, исследуя деяния Пророка Илии…
(Пророк Илия убивает жрецов Ваала на горе Кармель)
Иеровоам, царь Израильский, когда то, когда он еще не был царем, Соломон поставил его смотрителем над оброчными из дома Иосифова (3Цар. 11:28).
Иеровоам возмутился против Соломона. Соломон же хотел умертвить Иеровоама, но Иеровоам встал и убежал в Египет к Сусакиму, царю Египетскому и жил в Египте до смерти Соломоновой.
Уже на этом периоде жизни обнаруживаются дурные наклонности будущего царя, готового восстать на законного властителя. Но пока он не публичен, как правитель, этот его личный грех не влияет значительно на множество народа Израильского.
Когда Ровоам отправился в Сихем вступить на престол, Иеровоам был вызван из Египта Израильтянами, и вместе с ними просил Ровоама облегчить тяжкое иго, наложенное на них Соломоном. Суровый отказ Ровоама раздражил 10 колен, которые разошлись после того по шатрам своим, призвали Иеровоама в собрание и воцарили его над Израилем. Ровоаму остались подвластны только два колена, Иудино и Вениаминово. Первое действие царствования Иеровоама состояло в том, что он поставил в Дане и Вефиле, на двух противоположных концах своего царства, двух золотых тельцов, с явною целью лишить народ возможности ходить в столицу враждебного ему царства для жертвоприношения в Дому Господнем.
«И посоветовавшись царь сделал двух золотых тельцов и сказал [народу]: не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской.
И поставил одного в Вефиле, а другого в Дане.
И повело это ко греху, ибо народ стал ходить к одному из них, даже в Дан, [и оставили храм Господень]» (3 Цар. 12: 28-30).
Теперь Иеровоам восстал уже не против царя, ибо и сам стал царем, но восстал против Господа. И будучи публичным своим действием совратил десять колен Израильских на поклонение идолам!
Безмерно умножает силу греха публичность лица его совершающего и его похвальба своим грехом!
5. Мы часто очень душевные люди. Это и не хорошо и не плохо – вопрос в том, мешает ли эта душевность раскрытию духовности или напротив, способствует.
Если человек совершенно огрубел, если все устремления его вещественны и он живет лишь плотским, то пробудить в нем душевное, заставить его умилиться, посочувствовать другому, порадоваться с ним, посопереживать – это дело большое и доброе. Дурной становится душевность тогда, когда она помрачает духовное рассуждение человека.
«Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор. 2: 14).
Блаженный Феофилакт Болгарский объясняет эти слова апостола Павла так:
«Душевный человек тот, кто во всем полагается на свои умозаключения и не думает, что ему нужна высшая помощь, и тот, кто ничего не хочет принимать верой, и все, что нельзя доказать, почитает безумием. Итак, того, кто думает, что все происходит естественным порядком, и не допускает ничего сверхъестественного, называет душевным, то есть естественным: ибо душа его занимается только домостроительством естества. И как глаза телесные, сами по себе прекрасные и в высшей степени полезные, без света ничего не могут видеть, так и душа, сделавшись способной к принятию Святого Духа, без Него не может созерцать предметов божественных.
И не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно.
То есть не понимает того/что такие предметы требуют веры и не могут быть постигнуты разумом; ибо это значит о сем надобно судить духовно, то есть это имеет доказательства в вере и в Духе».
Оттого мы часто находим в душевных людях непонимания необходимости Таинств, начиная со Святого Крещения и заканчивая Исповедью и Покаянием. Добрый, отзывчивый, незлобливый душевный человек не созерцая божественного и рассуждая по человечески невольно вдруг становится богоборцем, перекраивая по своим рассуждениям Заповеди даже обвиняя Бога в чрезмерной жесткости, а иногда начинает приписывать Ему несвойственных качеств, как, например, одобрение греха.
- Разве, - пишут они,- Бог не видел какая это была любовь [указывая на длительный осознанный и безо всякого желания к исправлению блудный союз] и не простит его ради этой великой любви? [читай – ради этого осознанно совершаемого и не раскаянного страшного греха].
- Да какой вред от того, что столько молодых людей с радостью слушают и танцуют под эти песни? Ну и что такого, что полуголая? Не будьте ханжами – это так всем нравится, особенно молодым! Им тоже надо повеселиться и себя показать. Зато теперь они все молятся и желают здоровья больной!
Разумеется, такой человек говорит это искренне, не находя ничего дурного в том, что результатом подобного веселья становится потеря целостности ума у молодых людей и его развращение. А потом и блуд и прелюбодеяния, потеря всякого стыда и приобретение склонности к исключительно чувственным, страстным наслаждениям, полное забвение Бога…А начало этой беде положено образом жизни, пропагандируемым публичным человеком. Самое страшное в это то, что многие эти молодые люди и сам тот публичный человек могут умереть сами того не ожидая когда. Оставаясь на момент смерти в «стране далече»…Как страшно звучат тогда слова Господа Иисуса Христа, дошедшие до нас как аграфа:
«В чем Я найду вас, в том и буду судить».
6. Большое заблуждение многих наших православных сограждан в том, что раз мы сами грешники, даже первые из них, то и за любого другого такого же грешника (даже лучшего, чем мы, потому как мы первые, а не он) мы и можем и должны приносить свои молитвы.
Надо прежде всего разобраться в себе – есть ли в тебе уже тот возраст духовный, чтобы брать подобный подвиг на свои плечи. А то получается странная вещь: мера поста в еде обсуждается многократно и, как правило, большая часть наших православных стремиться обнаружить какие-то лазейки законные или не вполне законные ради того, чтобы как-то послабить строгость поста. Столько приводится священниками, в том числе и маститыми примеров о том, что брать излишнее, превышающее наши силы, бремя подвига в посте не просто неразумно, но и может случиться весьма вредно. И это правильно, это обязательно необходимо взвешивать и лучше бы такое испытание происходило с духовником.
(Старец Ефрем Катунакский с осликом)
Но когда речь идет о подвиге молитвенном – а молитва о человеке, который жил явно не в ограде Церковной, а часто подобный человек жил или живет открыто (не по немощи совершает грех, испытывая стыд и принося покаяние) в грехе и не стыдится того, а часто и хвалится и даже называет это не грехом, а нормой – такая молитва это подвиг великий и неподъемный! И чудо - даже священство редко напоминает нам всем об опасности брать на себя подобные подвиги!
Более скажу – брать на себя подвиг молится о таких людях без благословения своего духовника это просто почти безумие! Надо к тому же помнить, что не только вы, взяв на себя подобный подвиг, скорее всего, столкнетесь с искушениями и разного рода житейскими нестроениями (ведь тот, за кого вы молитесь бесами расценивается как их собственность), но коснуться подобное может и ваших родственников. Вы испросили их готовность к подобному? Одно дело, если вы монах или священник – священство имеет особую благодать и защиту для подобной молитвы…или вы выросли с глубоко религиозной аскетической семье и сами аскет…но относится ли все вышеперечисленное к нам? Нет, не относится.
Поэтому, братья и сестры, очень вас прошу воздерживаться от необдуманных подвигов, особенно молитвенных и оставить подобные порывы о молитве за какого-нибудь безбожника или открытого, хвалящегося своими грехами человека или за содомита, борющегося за то, чтобы его противоестественную страсть признали на норму жизни, пусть даже он был бы и человек не плохой и даже если он нравился женщинам… и даже если нахлынули воспоминания о том, что он был «маленький, С кудрявой головой»,
то и тут надо бы ради духовного здравия побороть этот порыв и, возможно вздохнуть ко Господу, памятуя о Его милосердии и все оставляя под Крепкую Его Руку и уже сугубо помолиться о родителях, детях, сродниках и близких…о стране нашей и о властях и воинстве ея и о нас самих!
Господу же нашему Иисусу Христу слава, честь и держава со Безначальным Его Отцом и со Святым Духом всегда ныне и присно и во веки веков. Аминь.
С любовью,
рБ Дмитрий
В заключение хотелось бы предложить вам рассказ Архимандрита Амвросия (Юрасова). Он очень наглядно показывает о том, что для спасения так нужна воля самого человека...
Господь не желает смерти грешника, и кто обратится к Нему - спасается. Он всех призывает к покаянию, Он всех любит и желает, чтобы ни одна душа не погибла. Недаром Сам Господь принял плоть человека, сошел на землю и пострадал за нас. Это означает, что Он пострадал за всех, сколько людей было, есть и будет в мире.
Но человеку дана свободная воля - покаяться, принять в себя живого Христа, или отвергнуть Его.
Когда я служил в Преображенском соборе, часто приходилось выезжать на требы по городу. Однажды поехал на один вызов; вхожу в квартиру, меня встречают, говорят: "Батюшка, вот здесь мужчина - ему 51 год, звать Анатолий - его надо бы и пособоровать, и причастить". Я зашел, смотрю: после операции лежит больной, ему кишку вывели в живот. Рядом бутылка с водой, на ней соска. Постоянно у него губы сохнут, он эту соску во рту держит. Спрашиваю:
-Анатолий, ты, когда исповедовался?
- Никогда.
- А желаешь поисповедоваться, причаститься?
- А мне не в чем каяться!
- Ну, как же? Ты же в церковь никогда в жизни не ходил, Богу не молился, матом ругался, пьянствовал, курил, дрался, жил невенчанный с женой. Вся жизнь - сплошной грех.
- Я в этом каяться не хочу!
А женщины, рядом стоявшие, говорят:
- Анатолий, как же?! Ведь ты же согласился, чтобы священника вызвать. Тебе надо покаяться - тебе сразу станет на душе хорошо.
- Не хочу каяться.
Я с ним беседовал, потратил 20 минут, говорю:
- Сейчас - представь себе - к тебе пришел Сам Христос в Святых Тайнах, ждет от тебя покаяния. Если ты не покаешься и не причастишься, умрешь - душу твою заберут злые духи. И рад бы потом покаяться, рад бы исправиться - а такой возможности у тебя уже не будет. Надо каяться, пока живой.
- Что заслужил - то и получу! - говорит.
Я беседовать закончил, стал одеваться. А женщины (соседки) стали убеждать его, говорят: "Анатолий, одумайся - что ты говоришь! Ведь так важно каждому человеку (особенно больному) покаяться перед смертью!" А он им говорит:
- Вы меня не уговаривайте.
Я оделся:
- Ну, до свидания. Если он пожелает исповедаться - дадите знать, мы приедем.
А одна из них подходит:
- Батюшка, в последний раз поговорите с ним: вдруг да согласится. Я подошел, сел около него:
- Ну, Анатолий, желаешь каяться или нет?
Он молчит. Смотрю, а у него глаза стекленеют. Я говорю:
- Да он умирает.
Женщины:
- Как? Он же чувствовал себя хорошо!
- Он умирает, - смотрю: он вздохнул три раза - и душа вышла. Конечно, эту нераскаянную душу забрали бесы. Вот где страх, ужас! Ведь человек ушел из этого мира в Вечность. Биллионы лет пройдет страданий в огне - это только начало, конца никогда не будет. А такая была прекрасная возможность покаяться! Не все люди сподобляются, чтобы к ним пришел священник, принес Святые Тайны - Тело и Кровь Христовы... Вот, такие страшные бывают смерти.
____________________________________
Вот такая грустная история... и по человечески рассуждая очень жаль, до слез жаль такого человека, что и священника Господь послал к нему перед самым концом, а тот не воспользовался таким Царским подарком.
Но по духовному рассуждая - великая дерзость о таком молиться! И неразумие. Разумеется, если вы не близкий его родственник или друг и то - надо бы испросить благословения на мой взгляд. Или надо быть Антонием Великим.
А ведь сколько людей, не будучи им берут по жалости и душевности своей на себя подобные подвиги, повреждаются сами и подвергают опасности близких, совершенно к тому не готовых на потеху лукавому духу и себе на погибель. Помоги нам всем, Господи, иметь хотя бы малое духовное разумение и силу свою соизмерять и подвигов самочинных на себя не накладывать!
Христос посреди нас!
Вчера проезжал утром, по дороге на работу по Большому Каменному мосту. И сегодня тоже.… Много цветов – сегодня, как показалось, даже больше, чем вчера. Люди подходят, что-то читают…кто-то еще цветы несет…
В различных блогах пишут о несвоевременной смерти Бориса Немцова и часто, очень часто люди пишут:
- Упокой, Господи, раба Твоего Бориса!
Кто-то его уже почитает как мученика.
(Павел Рыженко. Выбор веры. «Святой мученик Георгий Победоносец»)
1. Вся эта грустная история с преступлением в центре Столицы мне напомнила историю с болезнью одной известной певицей – Жанной Фриске. Тогда я хорошо помню, как на «Правмире» среди православных даже обсуждалась возможность читать Псалтырь о здравии больной и что говорю – возможность – записывали кто какую кафизму будет читать… Полстраны, из которых практически все в храм если и захаживали то когда-то давно усиленно молилась о несчастной, не меняя, правда, при этом никак образ своей жизни.
Что говорить - широкая душа у нашего русского народа! Не побоюсь сказать «русского», потому как хотя и не только русские составляют его основу, но и многие иные национальности и народности, но они, сохраняя свои особенности различны, как ипостаси, однако ментальная сущность одна и она единая. И от этой широты радостно, потому как такого другого народа с такой душой не более на всем белом свете!
Этой широте бы еще прибавить разумения и укрепит волю – и не взирая на все внешние нестроения и внутренние, за Россию можно было бы вовсе не переживать, уповая на Милость Божью к нам.
2. Когда тогда, на «Правмире» сердобольные люди разбирали кафизмы, я написал о том, что не дерзаю молиться о Жанне (не помню её имени в Святом Крещении), потому что она мне не родственник, ни близкий друг или хотя бы знакомый, и не человек, который образом своей жизни дал бы повод к тому, чтобы понимать, что он один из твоих братьев и сестер по вере.
Наверное бессмысленно говорить о том, что мне, убогому, было указано на мои собственные грехи, на фарисейство и недостойный раб Божий был подвергнут обструкции, за что Спаси, Господь всех моих обличителей!
Ощущая совестью невозможность участвовать в подобной усиленной молитве, я решил проверить точнее и обратился к духовнику, поведав ему о почине православных.
- А ты что? – спросил он.
- Я сказал, что не дерзаю…
- И не вздумай!
Я ожидал, что батюшка мне подтвердит мои восприятия, однако не ожидал, что форма будет столь категорична.
Я еще раз сталкивался с подобной формой запрета (хотя в тот второй раз я и не высказывал ни сомнений, ни пожеланий в обратном) от духовного отца – это случилось в день похорон одной нашей дальней родственницы, некрещеной и достаточно активной богоборкой.
- Только ты смотри - даже не вздумай о ней молиться! Даже не думай!
- Да и не собирался, отче… а что родственникам сказать?
- Близкие родственники могут…. сын, его жена…внуки. Только пусть обратятся к священнику вначале, если хотят – пусть позвонят мне.
Когда я все-таки спросил у батюшки отчего за таких людей молиться нельзя, ведь Господь за каждого Распялся на Кресте, в том числе и за тех, кто Его не принял и даже за тех, кто Его распинал, то он ответил просто:
- Я очень вас люблю и мне вас просто жалко. Просто пока пойми – делать этого нельзя.
Я тогда принял и более не рассуждал, пока не наступило время.
3. А начало рассуждению положило начало Великого поста. Помню, мне показалось не вредным пересмотреть фильм о преподобном Паисии Святогорце и его слова о том, как следует молиться, в который раз заставили в полной мере ощутить и свой крайний эгоизм и свою высочайшую степень себялюбия.
- Мы спросили у Паисия, - рассказывает его родственник, - как надо молиться? Он ответил так: «Когда молишься, если хочешь кому-то помочь, ослабить боль другого человека, молись так: Господи, раздели боль такого-то человека и дай часть этой боли понести мне!»
И я вспомнил, что об этих словах преподобного я уже имел ранее разговор с духовником. Он тогда мне так ответил:
- Ты можешь молиться так о самых близких людях, о жене, родителях, детях…не стоит так тебе молиться о всех людях, о которых ты молишься или о тех, кто попросил тебя о них помолиться!
Тогда мне подумалось, что эти слова несколько противоречат словам отца Паисия, но, не желая спорить с духовным отцом, я тогда не стал углубляться.
Теперь стало понятно, что никаких противоречий нет. Важное уточнение, скрывшееся в тот раз от моего ума были в словах «не стоит так ТЕБЕ молиться о всех…».
А почему не мне? Отчего не могу я?
Полагаю, что подобная молитва, безусловно, угодная Господу, требует еще и определенного духовного возраста молящегося, которого у меня не обнаруживается. Если самые близкие нам люди нуждаются в такой нашей помощи, разве откажем им? Случается, что родственники и органы могут свои пожертвовать ради спасения жизни и здоровья их близких – не ужели не найдем в себе, хотя бы и понукая, любви, чтобы быть готовым немного пострадать, потерпеть, ради того, чтобы облегчить страдания и боль самых близких? Должны найти! И потому сказал духовник, что о самых близких так молиться можно. И, возможно, даже надо. А чтобы молиться так о многих, надо самому прежде оказаться готовым для подобного подвига. Вот так и разрешилось видимое противоречие…
(Искушение святого Антония - Дали Сальвадор ( Salvador Dali ))
4. «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин. 5: 39).
А что говорят вообще Писания о возможности молиться всем и за всех без рассуждения?
О такой полезности Писания умалчивают…зато весьма точно определяет границу такой молитвы святой апостол Иоанна Богослов в своем первом послании:
«Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти.» (1 Ин: 5: 16-17).
Блаженный Феофилакт Болгарский пишет:
«Сказав, что Бог исполняет прошения наши, согласные с Его волей, апостол теперь ясно высказывает желание свое о том, чего бы мы просили по воле Божией. И как он много, почти чрез все послание, говорил о любви к брату и о том, что Бог желает, чтобы мы соблюдали любовь к брату нелицемерно; то теперь одним из желаний Его и самым лучшим называет то, что когда кто видит брата своего, согрешающего грехом не смертным, то пусть просит, и даст ему. Что даст? Жизнь вечную. Кому? Согрешающим не к смерти. Вообще он разделяет грех так: всякая неправда есть грех, и один грех к смерти, другой не к смерти. Но о грехе к смерти говорит: пусть не просит, то есть не молится: ибо не будет услышан, потому что просит не на добро. Разумеет того, кто не показывает никакого обращения. Ибо грех к смерти тот и есть только, в котором не приносят раскаяния. Этим грехом недуговал Иуда, и подвергся вечной смерти. Злопамятные также грешат к смерти; ибо Соломон говорит: "пути злопомнящих в смерть" (Притч. 12,26). Ибо те, кои помнят зло и не прекращают гнева на ближнего, не обращаются к покаянию, но согрешают непростительно».
Вот она и граница нашей дерзости молитвенной: «Но о грехе к смерти говорит: пусть не просит, то есть не молится».
Значит ли это, что запрещает молиться, например, о блуднике или прелюбодее апостол Иоанн Богослов? Нет. Но только о таковых из них, кто «не приносит раскаяния». А что это значит? А это означает, что такой человек образом своей жизни всем заявляет, что не считает это грехом, или того хуже – хвалиться грехом, выставляет его напоказ или, как самая крайняя форма требует от всего общества принять такой грех как норму жизни.
Можно ли молиться о тех, кто еще при жизни всем своим видом и поведением и речами и образом жизни и сферой деятельности заявлял о своей нелюбви к Господу? Даже если он иногда и творил некоторые добрые дела (пусть это Господь рассудит и примет, если будет угодно Ему), разве своей публичной жизнью такой человек не послужил соблазном для многих?
Мы часто о том забываем, что образом своей жизни подвигаем других либо к тому, чтобы поближе Бога узнать, либо к тому, чтобы от Него отвернуться.
Человек демонстрирует на всю страну полуобнаженное тело, страстные танцы, произносит блудливые слова – с чем сравнить? Исследуя Писания мы такие примеры находим легко, начиная с пира у Ирода и дьявольского танца Саломеи, когда клятва Ирода и разжигание страсти танцовщицы привели к страшному греху – умерщвлению Пророка и Предтечи Иоанна.
«Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маран-афа» (1 Кор. 16: 22).
«Одним этим словом в страх привел всех, блудников, разномыслящих, употребляющих идоложертвенное, неверующих воскресению, и вообще всех, которые между ними вели себя несогласно с его учением и преданием. Ибо все таковые не любят Господа» (блаж. Феофилакт Болгарский Толкование…).
Дерзаем ли молиться о тех, кто не просто подобное творил или продолжает творить (ибо и мы сами многую имеем вину пред Господом своими грехами и непослушанием Его Воле), но и делает это не по немощи, не по невозможности избежать греха, как это, увы, повседневно происходит с каждым из нас, а совершает это похваляясь совершаемым, ради человеческой славы, ради приобретения доходов, ради власти? Да, и о таковых дерзаем, правда, если они нам близкие или родственники.
А сколь страшен грех, совершаемый человеком публичным и отвращающим его от Господа мы обнаруживаем в Третьей книге Царств, исследуя деяния Пророка Илии…
(Пророк Илия убивает жрецов Ваала на горе Кармель)
Иеровоам, царь Израильский, когда то, когда он еще не был царем, Соломон поставил его смотрителем над оброчными из дома Иосифова (3Цар. 11:28).
Иеровоам возмутился против Соломона. Соломон же хотел умертвить Иеровоама, но Иеровоам встал и убежал в Египет к Сусакиму, царю Египетскому и жил в Египте до смерти Соломоновой.
Уже на этом периоде жизни обнаруживаются дурные наклонности будущего царя, готового восстать на законного властителя. Но пока он не публичен, как правитель, этот его личный грех не влияет значительно на множество народа Израильского.
Когда Ровоам отправился в Сихем вступить на престол, Иеровоам был вызван из Египта Израильтянами, и вместе с ними просил Ровоама облегчить тяжкое иго, наложенное на них Соломоном. Суровый отказ Ровоама раздражил 10 колен, которые разошлись после того по шатрам своим, призвали Иеровоама в собрание и воцарили его над Израилем. Ровоаму остались подвластны только два колена, Иудино и Вениаминово. Первое действие царствования Иеровоама состояло в том, что он поставил в Дане и Вефиле, на двух противоположных концах своего царства, двух золотых тельцов, с явною целью лишить народ возможности ходить в столицу враждебного ему царства для жертвоприношения в Дому Господнем.
«И посоветовавшись царь сделал двух золотых тельцов и сказал [народу]: не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской.
И поставил одного в Вефиле, а другого в Дане.
И повело это ко греху, ибо народ стал ходить к одному из них, даже в Дан, [и оставили храм Господень]» (3 Цар. 12: 28-30).
Теперь Иеровоам восстал уже не против царя, ибо и сам стал царем, но восстал против Господа. И будучи публичным своим действием совратил десять колен Израильских на поклонение идолам!
Безмерно умножает силу греха публичность лица его совершающего и его похвальба своим грехом!
5. Мы часто очень душевные люди. Это и не хорошо и не плохо – вопрос в том, мешает ли эта душевность раскрытию духовности или напротив, способствует.
Если человек совершенно огрубел, если все устремления его вещественны и он живет лишь плотским, то пробудить в нем душевное, заставить его умилиться, посочувствовать другому, порадоваться с ним, посопереживать – это дело большое и доброе. Дурной становится душевность тогда, когда она помрачает духовное рассуждение человека.
«Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор. 2: 14).
Блаженный Феофилакт Болгарский объясняет эти слова апостола Павла так:
«Душевный человек тот, кто во всем полагается на свои умозаключения и не думает, что ему нужна высшая помощь, и тот, кто ничего не хочет принимать верой, и все, что нельзя доказать, почитает безумием. Итак, того, кто думает, что все происходит естественным порядком, и не допускает ничего сверхъестественного, называет душевным, то есть естественным: ибо душа его занимается только домостроительством естества. И как глаза телесные, сами по себе прекрасные и в высшей степени полезные, без света ничего не могут видеть, так и душа, сделавшись способной к принятию Святого Духа, без Него не может созерцать предметов божественных.
И не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно.
То есть не понимает того/что такие предметы требуют веры и не могут быть постигнуты разумом; ибо это значит о сем надобно судить духовно, то есть это имеет доказательства в вере и в Духе».
Оттого мы часто находим в душевных людях непонимания необходимости Таинств, начиная со Святого Крещения и заканчивая Исповедью и Покаянием. Добрый, отзывчивый, незлобливый душевный человек не созерцая божественного и рассуждая по человечески невольно вдруг становится богоборцем, перекраивая по своим рассуждениям Заповеди даже обвиняя Бога в чрезмерной жесткости, а иногда начинает приписывать Ему несвойственных качеств, как, например, одобрение греха.
- Разве, - пишут они,- Бог не видел какая это была любовь [указывая на длительный осознанный и безо всякого желания к исправлению блудный союз] и не простит его ради этой великой любви? [читай – ради этого осознанно совершаемого и не раскаянного страшного греха].
- Да какой вред от того, что столько молодых людей с радостью слушают и танцуют под эти песни? Ну и что такого, что полуголая? Не будьте ханжами – это так всем нравится, особенно молодым! Им тоже надо повеселиться и себя показать. Зато теперь они все молятся и желают здоровья больной!
Разумеется, такой человек говорит это искренне, не находя ничего дурного в том, что результатом подобного веселья становится потеря целостности ума у молодых людей и его развращение. А потом и блуд и прелюбодеяния, потеря всякого стыда и приобретение склонности к исключительно чувственным, страстным наслаждениям, полное забвение Бога…А начало этой беде положено образом жизни, пропагандируемым публичным человеком. Самое страшное в это то, что многие эти молодые люди и сам тот публичный человек могут умереть сами того не ожидая когда. Оставаясь на момент смерти в «стране далече»…Как страшно звучат тогда слова Господа Иисуса Христа, дошедшие до нас как аграфа:
«В чем Я найду вас, в том и буду судить».
6. Большое заблуждение многих наших православных сограждан в том, что раз мы сами грешники, даже первые из них, то и за любого другого такого же грешника (даже лучшего, чем мы, потому как мы первые, а не он) мы и можем и должны приносить свои молитвы.
Надо прежде всего разобраться в себе – есть ли в тебе уже тот возраст духовный, чтобы брать подобный подвиг на свои плечи. А то получается странная вещь: мера поста в еде обсуждается многократно и, как правило, большая часть наших православных стремиться обнаружить какие-то лазейки законные или не вполне законные ради того, чтобы как-то послабить строгость поста. Столько приводится священниками, в том числе и маститыми примеров о том, что брать излишнее, превышающее наши силы, бремя подвига в посте не просто неразумно, но и может случиться весьма вредно. И это правильно, это обязательно необходимо взвешивать и лучше бы такое испытание происходило с духовником.
(Старец Ефрем Катунакский с осликом)
Но когда речь идет о подвиге молитвенном – а молитва о человеке, который жил явно не в ограде Церковной, а часто подобный человек жил или живет открыто (не по немощи совершает грех, испытывая стыд и принося покаяние) в грехе и не стыдится того, а часто и хвалится и даже называет это не грехом, а нормой – такая молитва это подвиг великий и неподъемный! И чудо - даже священство редко напоминает нам всем об опасности брать на себя подобные подвиги!
Более скажу – брать на себя подвиг молится о таких людях без благословения своего духовника это просто почти безумие! Надо к тому же помнить, что не только вы, взяв на себя подобный подвиг, скорее всего, столкнетесь с искушениями и разного рода житейскими нестроениями (ведь тот, за кого вы молитесь бесами расценивается как их собственность), но коснуться подобное может и ваших родственников. Вы испросили их готовность к подобному? Одно дело, если вы монах или священник – священство имеет особую благодать и защиту для подобной молитвы…или вы выросли с глубоко религиозной аскетической семье и сами аскет…но относится ли все вышеперечисленное к нам? Нет, не относится.
Поэтому, братья и сестры, очень вас прошу воздерживаться от необдуманных подвигов, особенно молитвенных и оставить подобные порывы о молитве за какого-нибудь безбожника или открытого, хвалящегося своими грехами человека или за содомита, борющегося за то, чтобы его противоестественную страсть признали на норму жизни, пусть даже он был бы и человек не плохой и даже если он нравился женщинам… и даже если нахлынули воспоминания о том, что он был «маленький, С кудрявой головой»,
то и тут надо бы ради духовного здравия побороть этот порыв и, возможно вздохнуть ко Господу, памятуя о Его милосердии и все оставляя под Крепкую Его Руку и уже сугубо помолиться о родителях, детях, сродниках и близких…о стране нашей и о властях и воинстве ея и о нас самих!
Господу же нашему Иисусу Христу слава, честь и держава со Безначальным Его Отцом и со Святым Духом всегда ныне и присно и во веки веков. Аминь.
С любовью,
рБ Дмитрий
В заключение хотелось бы предложить вам рассказ Архимандрита Амвросия (Юрасова). Он очень наглядно показывает о том, что для спасения так нужна воля самого человека...
Господь не желает смерти грешника, и кто обратится к Нему - спасается. Он всех призывает к покаянию, Он всех любит и желает, чтобы ни одна душа не погибла. Недаром Сам Господь принял плоть человека, сошел на землю и пострадал за нас. Это означает, что Он пострадал за всех, сколько людей было, есть и будет в мире.
Но человеку дана свободная воля - покаяться, принять в себя живого Христа, или отвергнуть Его.
Когда я служил в Преображенском соборе, часто приходилось выезжать на требы по городу. Однажды поехал на один вызов; вхожу в квартиру, меня встречают, говорят: "Батюшка, вот здесь мужчина - ему 51 год, звать Анатолий - его надо бы и пособоровать, и причастить". Я зашел, смотрю: после операции лежит больной, ему кишку вывели в живот. Рядом бутылка с водой, на ней соска. Постоянно у него губы сохнут, он эту соску во рту держит. Спрашиваю:
-Анатолий, ты, когда исповедовался?
- Никогда.
- А желаешь поисповедоваться, причаститься?
- А мне не в чем каяться!
- Ну, как же? Ты же в церковь никогда в жизни не ходил, Богу не молился, матом ругался, пьянствовал, курил, дрался, жил невенчанный с женой. Вся жизнь - сплошной грех.
- Я в этом каяться не хочу!
А женщины, рядом стоявшие, говорят:
- Анатолий, как же?! Ведь ты же согласился, чтобы священника вызвать. Тебе надо покаяться - тебе сразу станет на душе хорошо.
- Не хочу каяться.
Я с ним беседовал, потратил 20 минут, говорю:
- Сейчас - представь себе - к тебе пришел Сам Христос в Святых Тайнах, ждет от тебя покаяния. Если ты не покаешься и не причастишься, умрешь - душу твою заберут злые духи. И рад бы потом покаяться, рад бы исправиться - а такой возможности у тебя уже не будет. Надо каяться, пока живой.
- Что заслужил - то и получу! - говорит.
Я беседовать закончил, стал одеваться. А женщины (соседки) стали убеждать его, говорят: "Анатолий, одумайся - что ты говоришь! Ведь так важно каждому человеку (особенно больному) покаяться перед смертью!" А он им говорит:
- Вы меня не уговаривайте.
Я оделся:
- Ну, до свидания. Если он пожелает исповедаться - дадите знать, мы приедем.
А одна из них подходит:
- Батюшка, в последний раз поговорите с ним: вдруг да согласится. Я подошел, сел около него:
- Ну, Анатолий, желаешь каяться или нет?
Он молчит. Смотрю, а у него глаза стекленеют. Я говорю:
- Да он умирает.
Женщины:
- Как? Он же чувствовал себя хорошо!
- Он умирает, - смотрю: он вздохнул три раза - и душа вышла. Конечно, эту нераскаянную душу забрали бесы. Вот где страх, ужас! Ведь человек ушел из этого мира в Вечность. Биллионы лет пройдет страданий в огне - это только начало, конца никогда не будет. А такая была прекрасная возможность покаяться! Не все люди сподобляются, чтобы к ним пришел священник, принес Святые Тайны - Тело и Кровь Христовы... Вот, такие страшные бывают смерти.
____________________________________
Вот такая грустная история... и по человечески рассуждая очень жаль, до слез жаль такого человека, что и священника Господь послал к нему перед самым концом, а тот не воспользовался таким Царским подарком.
Но по духовному рассуждая - великая дерзость о таком молиться! И неразумие. Разумеется, если вы не близкий его родственник или друг и то - надо бы испросить благословения на мой взгляд. Или надо быть Антонием Великим.
А ведь сколько людей, не будучи им берут по жалости и душевности своей на себя подобные подвиги, повреждаются сами и подвергают опасности близких, совершенно к тому не готовых на потеху лукавому духу и себе на погибель. Помоги нам всем, Господи, иметь хотя бы малое духовное разумение и силу свою соизмерять и подвигов самочинных на себя не накладывать!