Священномученик Николай Георгиевский пресвитер (1931) и королёвские новомученики
Священномученик Николай родился в 1865 году в селе Коломенское Нагатинской волости Московского уезда Московской губернии в семье священника Сергия Георгиевского. По окончании в 1886 году Московской Духовной семинарии он был рукоположен во священника и служил в храмах Московской епархии. В начале ХХ столетия он служил в Космо-Дамианском храме в поселке Болшево Мытищинской волости Московского уезда. Храм был выстроен в конце ХVIII столетия. В 1900 году стараниям отца Николая и местных благотворителей был достроен южный придел в честь Казанской иконы Божией Матери. Отец Николай был возведен в сан протоиерея и долгое время, включая и время гонений от безбожных властей, был благочинным храмов Мытищинского района.
В начале 1930 года безбожникам удалось добиться закрытия Космо-Дамианского храма, но верующие не согласились с этим и направили к властям ходоков с ходатайством об открытии храма. С просьбой воспрепятствовать уничтожению храма обратился к верующим и отец Николаи, и 15 апреля 1930 года храм вновь был открыт и приведен в порядок после разгрома.
В отместку представители власти стали собирать сведения о священнике для его ареста. Дежурные свидетели дали следователям необходимые показания, сказав, что священник обращался с амвона к верующим женщинам, сообщал, что власти хотят закрыть храм, и просил повлиять на своих мужеи, хотя бы те были и коммунисты. Во время праздника Пасхи в 1931 году отец Николаи, поздравляя верующих, сказал, что, слава Богу, дождались, наверное, больше так не придется встречать, потому что коммунисты жмут.
«В апреле 1930 года, – показала одна из дежурных свидетельниц, – я была командирована ячейкой ВКП(б) фабрики “1 мая” в церковь села Болшево, где во время проповеди священник данной церкви Георгиевский говорил о рождении Христа, куда вклеивал антисоветскую агитацию; например, касаясь рождения Христа, зацепил словом, что вот Иисус Христос крестился и всем нам это завещал, ну, а сейчас люди это не стали признавать, не стали крестить детей...»
(Церковь Космы и Дамиана в Болшеве - Пушкинский район, г. Королев - Московская область)
Протоиерей Николай был арестован 14 июля 1931 года и заключен в тюремную камеру при Мытищинском отделении ОГПУ. 26 июля он был допрошен. На все вопросы следователя отец Николай категорично ответил: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю и показания давать отказываюсь».
28 июля тройка ОГПУ приговорила священника к трем годам ссылки в Казахстан. Протоиерей Николай Георгиевский скончался 10 сентября 1931 года в пересыльной тюрьме в Алма-Ате. Узнав о его смерти, дочь стала хлопотать о выдаче ей свидетельства о смерти отца, чтобы вступить в права наследства домом. В ответ на это тройка ОГПУ в дополнение к приговору о ссылке отца Николая постановила конфисковать и оставшийся после его смерти дом.
Вместе с о.Николаем в Космо-Дамиановском храме пос. Болшево Московской епархии служили:
Священномученик Алексий Введенский пресвитер (1938).
Память 23 декабря нов. ст (10 декабря ст.ст.).
Священномученик протоиерей Алексий Введенский родился в 1890 году в селе Данилово в Московской губернии в семье псаломщика. После окончания Московской Духовной Семинарии работал учителем в сельской школе, в 1912 году женился и через год был рукоположен во иерея. С 1913 по 1930 год отец Алексий служил в Ильинской церкви в селе Левково в Московской губернии. Духовно окормлялся у старца Ипполита, духовника разогнанной в советское время Свято-Троицкой лавры. В семье отца Алексия родилось двое детей. В 1930 г. у отца Алексия были отняты дом и имущество. Ему с семьей пришлось переехать в другое село. Он служил в селе Самаровка, затем в селе Костино, и, наконец, приехал в село Новая Деревня, где стал настоятелем Сретенского храма.
Отец Алексий с семьей - матушкой Еленой Александровной и двумя детьми - поселился в маленькой церковном домике около храма. Елена Александровна стала прислуживать в церкви как регент и псаломщик. В апреле 1931 г. во время Великого Поста сельсовет предписал отцу Алексию "приступить к пилке леса для моста в свободное от богослужений время". Кроме того, отец Алексий, как священнослужитель, был обложен различными налогами, которые ему с трудом удавалось платить. В 1932 г. отец Алексий очередной раз приехал к прозорливому старцу Ипполиту. Во время беседы отец Алексий спросил у него, не переведут ли его в другой приход. Старец ответил: "Сколько лет служил твой предшественник? Семь? Вот и ты семь лет прослужишь". За время служения в Сретенском приходе отец Алексий был возведен в сан протоиерея.
В 1937 году его арестовали. Из протокола допроса 1 декабря 1937 г.:
Следователь: "Ваше отношение к Советской власти?"
Отец Алексий: "Мое отношение к Советской власти лояльное".
Следователь: "Вы следствию говорите неправду.... Вы, будучи враждебно настроены к Советской власти, среди окружающих проводили антисоветскую агитацию. Следствие требует от Вас правдивых показаний".
Отец Алексий: "Никакой антисоветской агитации я не вел. В сентябре 1937 г. я выражал недовольство по отношению к Советской власти за то, что я финансовыми органами был обложен подоходным налогом большим, чем ... в городских церквях. Об этом я говорил в кругу близких мне собратьев по службе, среди населения я об этом не говорил".
Следователь: "Расскажите следствию о Вашей контрреволюционной деятельности".
Отец Алексий: "Никакой контрреволюционной деятельности я не вел".
Отец Алексий был осужден в один день со своим однокашником по Духовной Семинарии священником отцом Феодором Грудаковым и вместе с ним отправлен на 10 лет в ИТЛ.
В конце декабря 1937 года они прибыли в Самарлаг НКВД (отделение Карлага в Казахстане). Заключенные лагеря строили Самарскую теплоэлектроцентраль. Через год отец Алексий Введенский скончался.
Священномученик Александр Русинов
Память 18 января, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился в 1878 году в селе Куркино Коломенского уезда Московской губернии в семье священника. Возможно, брат сщмч. Димитрия Русинова (1871 - 1937).
До революции у них имелись лошадь, корова и 10 пчелиных ульев.
В 1901 г. рукоположен в сан священника.
Служил священником погоста Якотский (села Якоть) Дмитровского уезда.
С августа 1909 года - настоятель храма Серафима Саровского в селе Новое Кунцево Московского уезда, на новообразованном подворье Полунинской Крестовоздвиженской женской общины Рязанской епархии.
С 1913 года - законоучитель Кунцевского коммерческого училища.
В мае 1922 г. из Серафимовской церкви "в пользу голодающих" власти изъяли всю серебряную утварь.
В сентябре 1917 года Серафимовское подворье преобразовано в самостоятельную общину, просуществовавшую до конца 1922 года, после чего храм стал приходским.
К этому времени в храме был устроен придел во имя Николая Чудотворца, престол которого помещался в особом алтаре. Храм, таким образом, получил название Серафимо-Николаевского. Александр Русинов продолжал служение здесь до 1926 г.
Далее, с 1926 по 1929 гг., о нём ничего не известно.
В 1930 г. был осуждён Коллегией ОГПУ за антисоветскую деятельность (ст. 58 п. 10 ч. 1-я УК РСФСР) и за сокрытие церковных ценностей (ст. 169 ч. 1-я УК РСФСР); до 1933 г. находился в концлагере в г. Котласе, к юго-востоку от Архангельска.
Затем назначен (вероятно, не ранее 1934 года) настоятелем храма святых бессребреников Космы и Дамиана в подмосковном Болшево (ныне - район города Королёв).
19 января 1938 года был арестован вместе с диаконом Сергием Никольским, жившим в церковной сторожке. Арестованных священнослужителей поместили в Бутырскую тюрьму. Основанием для содержания под стражей Александра Русинова стало то, что он якобы "систематически ведёт контрреволюционную агитацию против выборов в Верховный совет" и "устраивает нелегальные сборища".
На Русинова и Никольского было заведено общее дело за номером 13396; оно было начато 19 января 1938 г. и окончено 20 января 1938 г. Свидетелями по делу проходили некие Рыков Евгений Александрович и Тихонова Устинья Михайловна. Их показания следователь Мытищинского отделения УНКВД посчитал достаточными для обвинительного заключения: "Будучи допрошенным в качестве обвиняемого, гражданин Русинов виновным себя не признал, но полностью уличён свидетельскими показаниями".
26 января тройкой при УНКВД СССР по Московской области они были приговорены к расстрелу.
31 января 1938 они были расстреляны на Бутовском полигоне. В тот же день вместе с ними погибли ещё 312 человек, 7 из которых - священнослужители.
12 декабря 1958 свящ. Александр Русинов был реабилитирован Президиумом Московского областного суда.
11 апреля 2006 года постановлением Священного Синода причислен к лику святых новомучеников Российских для общецерковного почитания.
Священномученик Павел Успенский
Священномученик Павел родился 23 мая 1888 года в селе Чернево Московского уезда Московской губернии. Отец его, священник Дмитрий Иванович Успенский служил в местной церкви Успения Пресвятой Богородицы. Священником он был очень деятельным, его тщанием в 1890-х годах был построен новый Успенский храм. В 1910 г. священник Дмитрий Успенский занимал должность благочинного по 7-му округу Московского уезда. Кроме Павла в семье были ещё дети, известно о Пантелеимоне и Василии. В 1904 г. юный Павел окончил Перервинское Духовное училище, в 1911 г. – Московскую Духовную семинарию. После этого два года служил учителем Каменковской церковно-приходской школы Богородского уезда. 3 ноября 1913 г. Павел Дмитриевич сочетался браком с девицей Анной Александровной Раевской. Венчал молодых священник Архангельской церкви села Игнатьево Павел Гумилевский. 15 декабря 1913 г. Павел Дмитриевич Преосвященным Василием, епископом Можайским был рукоположен в дьяконы, а 20 декабря – в священники, после чего был назначен настоятелем Троицкой церкви, на место своего тестя.
С 1930 г. семью священника обложили непосильными налогами и госпоставками. На отца Павла, как на «служителя культа» госпоставки устанавливаются в форме так называемого «твёрдого задания», то есть власти требовали выполнять госпоставки в определённый срок, который, как правило, был небольшим. К священнослужителям у сельских властей отношение было особое, ни бедность, ни наличие малолетних детей не уменьшали бремени «обязательств» перед государством. Платить заставляли на общих основаниях, а госпоставки выполнять по нормам установленных для кулаков. Естественно, отец Павел не выполнил все госпоставки в срок, за что у семейства Успенских сельсовет отобрал корову и надворные постройки. Семья священника постепенно обнищала и к 1937 г., у них уже не было никакого ценного имущества. С 1930 по 1936 г. священника Павла Успенского подвергли лишению избирательного права, естественно поражение в правах распространялось на всю его семью.
В 1930 г. Троицкая церковь была закрыта. Священник Павел Успенский остался без прихода. Церковное начальство направило его настоятелем в Воскресенскую церковь села Васильевское, где он прослужил до 1932 г. В 1932 г., по всей видимости, Воскресенская церковь также была закрыта, и священник вновь остался без места. За 1932 год отец Павел сменил несколько приходов. Он служил в храме села Чашниково, в Космо-Дамиановской церкви села Большего Мытищинского района, в церкви Живоначальной Троицы села Царицыно. С конца этого года, до середины 1936 г. служил в Михаило-Архангельской церкви села Нехорошево Серпуховского района, во время служения он проживал в соседнем селе Съяново, где даже получил паспорт. В 1936 г. Михаило-Архангельскую церковь видимо власти закрыли, и священника направили на другой конец Подмосковья. С июля 1936 г. он служил в храме Рождества Богородицы села Рудня Куровского района. Неизвестно, сколько времени прослужил он в этом храме, но к 1938 г. он постоянно находился в селе Сафроново, и, по словам местных жителей, служил либо в соседней Успенской церкви села Липитино, либо где пригласят.
В 1938 году на отца Павла в Михневском отделе НКВД завели уголовное дело. За один день, 15 марта чекисты опросили троих свидетелей, которые охотно дали показания против священника. Известно, что один из свидетелей был в довольно близких отношениях с отцом Павлом, часто с ним встречался и беседовал, но, в конце концов, пошёл и добровольно донёс на священнослужителя в НКВД. Доносчик был сам не в ладах с законом, и, видимо, с помощью доноса хотел показать свою лояльность советской власти. Других свидетелей долго искать не пришлось, один был председателем сельсовета, другой председателем местного колхоза.
19 марта отец Павел был арестован. В его доме провели обыск, но ничего не обнаружили для изъятия, за исключением паспорта. Начинаются допросы. На допросах отец Павел держится очень мужественно, на все обвинения отвечает одной фразой «виновным себя не признаю».
7июля 1938 г. дело было рассмотрено Судебной тройкой при УНКВД. Тройка постановила: «Успенского Павла Дмитриевича расстрелять. Лично принадлежавшее имущество конфисковать». 4 июля 1938 г. безвинный страдалец был казнён на Бутовском полигоне.
В 2000 году священномученик Павел Успенский был прославлен в Лике святых Новомучеников на Юбилейном Архиерейском Соборе.
Священноисповедник Николай Тохтуев, протодиакон
(Священномученик протодиакон Николай Тохтуев (слева) ,справа- сщмч. епископ Аркадий Ершов)
Память 4 мая, в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской и в Соборе Московских святых.
Родился 9 мая 1903 года в с. Быме (Бымский завод) Кунгурского уезда Пермской губернии в многодетных (9 детей) семье потомственных кузнецов. Род Тохтуевых происходит от крещёных татар, которые трудились на бымских заводах со времени их основания в первой половине XVIII в.
Отец, Василий Николаевич Тохтуев, пользовался большим уважением односельчан. Пять раз его выбирали волостным старшиной, а в 1906 г. он был избран в 1-ю Государственную Думу. После её роспуска Василий Тохтуев вернулся в родные места. Здесь общественная деятельность его была продолжена: в Осинском уезде он в течение 11 лет ведал делами строительства народных школ, библиотек и больниц. Василий Николаевич Тохтуев дружил с будущим основателем Белогорского монастыря Василием (Коноплёвым) — впоследствии архимандритом Варлаамом.
Мать, Мария Матвеевна (Цветова), была дочерью священника. Тихая и приветливая со всеми, глубоко верующая, она оказала большое влияние на воспитание своего сына Николая.
В 1916 г. Николай Тохтуев окончил двухклассное училище в Быме; в 1917 г. поступил в училище псаломщиков при Архиерейском доме в Перми.
Рядом с заводом Бым находился монастырь Белая Гора, куда вся семья ходила по воскресеньям и в праздники. Николаю с детства полюбилась церковная служба, и Николай стал петь в церковном хоре. Существует предположение, что примерно между 1916 и 1917 гг. он был послушником в Белогорском монастыре.
В 1919 г. он поступил в Пермской духовной семинарии, и в том же году был назначен псаломщиком в Свято-Троицкую церковь с. Ашапа. Когда Николай Тохтуев учился на втором курсе, семинарию закрыли.
В 1922 году был обвенчан с Марией Евгеньевной (Зорихиной).
14 мая 1922 г. был рукоположен в сан диакона к Свято-Троицкой церкви с. Ашапа.
В 1923 г. направлен служить в Петропавловскую церковь с. Уинского; в 1924 г. — переведен в Николаевскую церковь в с. Кыласове. В это время по всей округе пошла слава о мощном красивом голосе о. Николая. Говорили, что такого баса не было ни у одного из диаконов Кунгура и Перми.
В 1925 г. по приглашению владыки Кунгурского и Пермского Аркадия (Ершова) семья Тохтуевых переехала в г. Кунгур.
С 26 января 1925 г. служил в Успенском кафедральном соборе г. Кунгура.
25 марта 1926 г. возведен в сан протодиакона.
В один из дней 1931 г. Николая Тохтуева вдруг вызвали в ОГПУ, ознакомили с показаниями против него, а затем предложили стать осведомителем. В противном случае пригрозили арестом. Подписку протодиакон дал, и его отпустили. Однако никаких донесений в ОГПУ от него так и не поступило. Очевидно, он не избежал бы ответственности за уклонение от такого "сотрудничества", но здесь помогло другое несчастье. Василия Николаевича, отца Николая Тохтуева, в 1931 г. лишили избирательных прав как бывшего члена Государственной Думы, и двоих его сыновей отправили в тыловое ополчение. Протодиакона Николая послали в г. Екатеринбург (в то время — Свердловск), где в 1931–1932 гг. он с товарищами по несчастью в каторжных условиях работал на стройках.
В декабре 1932 г. ОГПУ заводит дело по факту "активной антисоветской деятельности", которая заключается якобы в том, что некоторые священнослужители и миряне предсказывают "скорую гибель советской власти, кончину мира, пришествие Страшного Суда", а также распространяют "святые письма".
19 января 1933 г. был арестован, содержался в кунгурском арестном доме. Проходил по групповому "делу священнослужителей и мирян Кунгурского р-на Уральской обл. 1933г.".
(Протодиакон Тохтуев Николай Васильевич, фото из дела 1933 г.)
28 мая 1933 г. особое совещание при Коллегии ОГПУ обвинило Николая Тохтуева в "участии в церковно-монархической контрреволюционной организации" и приговорило к трём годам "вольной высылки" на Урал. Однако в кунгурском арестном доме протодиакон заболел тифом, и исполнение приговора было отложено. Он проболел целый месяц, потом были осложнения после болезни. О нём как будто забыли. В ноябре 1933 г. вместо того, чтобы ехать в ссылку, Николай Тохтуев с женой и четырьмя детьми уезжает в Москву.
Из Москвы синодальным решением направлен в Калугу. Вместе с семьей (четверо малолетних сыновей) переехал к знакомому владыке Калужскому Димитрию, но не смог прописаться в Калуге, и архиерей направил его служить в область.
В конце 1933 г. он оказывается в Калужской области и служит диаконом в храме пос. Угода (ныне г. Жуков).
В 1935 г. переехал в Наро-Фоминск. В Наро-Фоминском благочинии он служит сначала в одном, затем в другом храме, но в январе 1938 г. получает сообщение от верных людей о скором аресте. Второпях его семья и он сам уезжают, не захватив почти никаких вещей.
C 18 января 1938 г. - штатный диакон в храме Космы и Дамиана в пос. Болшеве (ныне в черте г. Королёва).
Имел прекрасные музыкальные способности - абсолютный слух и красивый голос - высокий бас. Он брал уроки по постановке голоса, и небезуспешно: голос у него был прекрасно поставлен. Даже далекие от Церкви люди приходили его послушать. Известно, что в этот период жизни Николай Тохтуев брал уроки пения у руководителя ансамбля песни и пляски А.В. Александрова. Протодиакону предлагали стать певцом в этом ансамбле, звали даже в Большой театр, но он совершенствовал свои вокальные данные исключительно для того, чтобы служить литургию.
В семье Николая Васильевича и Марии Евгеньевны родилось 11 детей, трое умерли во младенчестве, и к 1940 г. в семье у них было семеро детей.
В декабре 1939 г. в Мытищинском районе было арестовано несколько человек, все они являлись православными верующими. Среди них находился некий Тимофей Князев, прихожанин косьмодамианской церкви. С этим человеком Николай Тохтуев был знаком и даже как-то раз ездил с ним к одному священнику по такому спорному вопросу: есть ли грех в том, чтобы голосовать на выборах в местный совет? Сам протодиакон был уверен, что греха в этом нет, однако Тимофей Князев считал по-другому. Священник, к которому они оба приехали (о. Сергий, служил в церкви с. Воловникова, в Клинском районе), сослался на тексты из Священного Писания и сказал, что верующим людям голосовать не запрещается. Впрочем, малограмотного прихожанина это, похоже, не убедило. На допросах в НКВД Тимофей Князев признался, что
"говорил везде среди лиц, которые меня окружали, и среди которых я вращался... что в Евангелии написано: будет положено начертание на правую руку или на лоб (чело), что нельзя будет никому ни купить, ни продать, кто будет иметь это клеймо... Вот мы в силу таких религиозных размышлений и объявили себя не гражданами СССР, отказались от трудовых книжек, не стали ставить на паспорта фотокарточки и отказались от законов, существующих в СССР".
Через некоторое время после ареста Тимофея Князева, 26 апреля 1940 г., в Страстную неделю, в дом протодиакона Николая постучался человек в штатском и показал повестку в Мытищинское отделение УНКВД. О. Николай наскоро собрался, его посадили в машину, стоявшую метрах в пятидесяти от дома, и увезли. Допрос состоялся сразу же по приезде и длился до утра. Следователь спросил о Тимофее Князеве, и о.Николай ответил, что знал об "антисоветских" высказываниях прихожанина, но сознательно не доводил их до сведения советской власти. (Из протокола допроса: "Значит, вы прикрывали его?" — "Да, это так").
Следователь спрашивал и о том, был ли протодиакон когда-либо под следствием. Вначале Николай Тохтуев отрицал факт своего ареста, но затем признал его и сказал, что готов понести наказание за уклонение от ссылки. И вновь ему предложили выбор — или восемь лет лагерей, или "сотрудничество" по выявлению всех "антисоветски настроенных" лиц. Протодиакон, вспомнив о скорой Пасхе и подумав о возможности встретить праздник с семьёй, дал обязательства, выполнять которые не собирался. Его отпустили до понедельника, 29 апреля.
В этот день он собрал сумку со всем необходимым, простился с семьёй, в которой было уже семеро детей, и предупредил старосту храма о том, что богослужение он пропустит, так как из НКВД, вероятно, уже не вернётся. Сразу же после явки он написал краткое заявление об отказе от сотрудничества:
"Товарищ начальник, я отказываюсь от подписки и давал её лишь потому, чтобы мне была возможность встретить Пасху и проститься с семьёй. По моим религиозным убеждениям и по сану не могу быть предателем даже злейшего моего врага...". Эту бумагу он вручил начальнику Мытищинского отделения УНКВД. Тот, прочитав заявление, всё же предложил протодиакону ещё немного подумать и отпустил его домой. Но Николай Тохтуев остался твёрд в своих убеждениях.
Ордер на арест был выписан 4 июля 1940 г. Согласно ему, протодиакон Николай Тохтуев обвинялся в том, что
"являясь враждебно настроенным к существующему в СССР политическому строю, был тесно связан с отдельными участниками группы... существовавшей в Мытищинском районе, Князевым и другими (арестованы в 1939 году и осуждены в 1940-м)... Зная об открытых высказываниях Князевым... антисоветских настроений, Тохтуев укрывал его и не довёл об этом до сведения органов советской власти...".
В ночь с 5-го на 6-е июля 1940 г. Николай Тохтуев был арестован заключили во внутреннюю тюрьму УНКВД Москвы и Московской области на Малой Лубянке и сразу же допросили. Его спрашивали о личных убеждениях, и арестованный не скрывал, что "верит всему, что написано в Священном Писании", а людей, которые помогают советской власти разоблачать "контрреволюционно настроенные элементы", он считает "агентами-предателями". Николай Тохтуев сказал открыто, что сам он таким не будет ни при какой власти: "ни при советской, ни при царской, ни при фашистской".
(Протодиакон Тохтуев Николай Васильевич, фото из дела 1940 г.)
25 июля следствие по делу Николая Тохтуева было окончено. 2 сентября 1940 г. Особое Совещание при НКВД приговорило протодиакона к 8-ми годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в Севжелдорлаг в Коми АССР. Последнее письмо он прислал родным из пос. Кожвы под Воркутой в начале 1943 г.
Скончался 17 мая 1943 г. в заключении, в Печорлаге, и был погребён в безвестной могиле.
16 августа 1957 г. реабилитирован Московским областным судом.
(Икона св. Николая (Тохтуева) в болшевской церкви Косьмы и Дамиана, написана в 2006 г.)
6 октября 2005 года постановлением Священного Синода причислен к лику святых новомучеников Российских для общецерковного почитания.
Азовская икона Божией Матери
Не путать с Павловской иконой Знамения Богородицы на ракушке
Почитание Азовской иконы начинается при царице Софии Алексеевне (1657–1704), со времени первого похода к Азову в 1686 г. под предводительством кн. В. В. Голицына.
Иконография восходит к прориси для гравюры (в 1914 хранилась в Историческом музее им. Александра III, в наст. время местонахождение неизвестно), исполненной «тщанием» Данилы и Якова Перекрестовых и вырезанной на меди Л. Тарасевичем по заказу дьяка Ф. Шакловитого. Особенность иконографии – изображение Богоматери с Младенцем на фоне двуглавого орла, держащего в лапах скипетр и державу – символы государственности. Наверху, в окружении ангельских сил, Бог Саваоф и Св. Дух в виде голубя. В молитвенном предстоянии изображены святые Антоний, Феодосий и Алипий Печерские, Моисей Угрин, Прохор, Марк; ниже – конный воин, побивающий копьем змия, а также изображение пеших и конных воинов; на нижнем поле помещены вирши.
В 1696 г., после победы под Азовом, Ильинско-Черниговская икона Божией Матери была преподнесена настоятелем Болдинского Троице-Ильинского монастыря в Чернигове архим. Лаврентием (Крщановичем) с братией императору Петру I. В нижней части этой иконы помещено изображение Азовской иконы, расположенное над топографической картой-планом дислокации русских и турецких войск (слева); схематичным планом города-крепости и аллегорической фигурой Времени (в центре); крестным ходом из Троицкого собора Болдинского монастыря, возглавляемым Московским Патриархом Адрианом (справа) (ныне хранится в Музее истории религии, Санкт-Петербург; др. икона того же времени и подобной иконографии хранится в ГТГ). Особой службы иконе составлено не было.