Преподобный Амфилохий Почаевский (Головатюк)
В селе Малая Иловица, что на Шумщине, в многодетной крестьянской семье Варнавы Головатюка 27 ноября 1894 года родился сын, в святом крещении названный Иаковом - в честь мученика Иакова Персянина. Мир и согласие, царившие в семье, невольно передавались маленькому Иакову. С раннего детства будущий подвижник, погруженный в хозяйственные заботы, видел благочестие своих родителей, которые и из дома не выходили без молитвы, впитывал в себя все самое доброе и святое.
В 1912 году Иаков Головатюк был призван в Царскую Армию, где лицом к лицу встретился с жизнью и смертью. Сначала была санчасть в Сибири, в которой молодой солдат исполнял обязанности фельдшера, а затем фронт, передовая, где лучшие друзья погибали в бою, и наконец - плен. Немцы отправили его в Альпы, где Иаков три года работал у фермера. Исполняя всякую работу с великим усердием и христианской покорностью, Иаков заслужил доверие и любовь своего хозяина. Но, тоскуя по родному краю, юноша в 1919 году осуществляет заветное желание своего сердца и совершает побег. С помощью добрых людей переходит границу и возвращается в родное село.
Молитвенная теплота отчего дома согрела душу скитальца. Дни потекли в привычной крестьянской работе. Помогал он и больным, обращавшимся за помощью. Повидав свет, хлебнув горя на фронте и в плену, Иаков глубоко усвоил, что жизнь есть непрестанная битва, в которой диавол борется с Богом, а поле этой битвы, по словам Достоевского, - сердце человеческое. И в этой битве не устоять, если на земле сердечного смирения не посеяны семена благочестия, орошенные слезами покаяния. В 1925 году Иаков Головатюк, избрав тернистый путь спасения, приходит в Почаевскую Лавру. В трудолюбии и смирении исполняет новоначальный инок возлагаемые на него послушания.
В феврале 1931-го года, стоя у гроба почившего настоятеля, Иаков вдруг ощутил всю суетность и скоротечность жизни: “Человек, яко трава, дни его, яко цвет сельный, тако отцветет”.
Пройдя монашеское испытание, 8 июля 1932 года послушник Иаков Головатюк был пострижен в монашество с именем Иосиф. Исполняя различные работы и послушания в Лавре, отец Иосиф лечил больных и особенно прославился как костоправ. К нему везли страждущих со всей округи; поток больных не прекращался ни днем, ни ночью. По благословению наместника Лавры он поселился в маленьком домике у ворот на монастырском кладбище, где вместе с иеромонахом Иринархом прожил около двадцати лет.
Проводя дни и ночи в труде и молитве, отец Иосиф возрастал духом, восходя от силы в силу. Сокрытыми для мира остались его многие тайные подвиги и борения. Постом, бдением смирял свою плоть, умерщвлял подвижник плотские пожелания и страсти, приводя малейшие движения ума и сердца в “руководство духом”. Посвятив жизнь служению Богу и ближним, отец Иосиф стяжал твердую веру и деятельную любовь, получив от Бога дар прозорливости и исцеления.
Он лечил, изгоняя бесов, возвращал слух глухим, зрение - слепым, скорбным приносил отраду и утешение. “Где враг рода человеческого не успевает сам посредством помыслов и привидений, - говорят святые отцы, - там насылает злых людей”. Под конец Великой Отечественной Войны, после отступления немцев, в одну из весенних ночей бандеровцы ворвались в домик к старцу и объявили о расстреле. Отец Иринарх, по милости Божией, спас тогда его от напрасной смерти, уготованной ему диаволом. Вскоре после этого отца Иосифа переводят обратно в Лавру.
Все так же спешили к нему люди, получая врачевание телесных болезней и тайных недугов души. Исцелялись даже те, чьи болезни были запущены и, по мнению врачей, неизлечимы. Особый дар имел батюшка - изгонять бесов. К нему везли одержимых из самых дальних республик Советского Союза. Демонов старец видел наяву, так что часто, проходя по храму, строго повелевал им выйти из церкви и из людей. Горе, переполнявшее людские сердца, отец Иосиф переживал как свое, сострадая страждущим и снисходя к немощным. Почти все жители Почаева в разные периоды своей жизни - в детстве, юности или старости - обращались к отцу Иосифу.
Целый день проводя на послушаниях и с людьми, старец молился ночью. Отец Иосиф возлюбил смирение и, избегая суетной человеческой славы, всячески старался скрывать свои добродетели. Многие, даже неверующие люди, после встречи с отцом Иосифом глубоко переменяли свои взгляды и прославляли его.
Во времена гонений на Церковь власти планировали превратить Лавру в музей атеизма, а насельникам предлагали покинуть территорию. За всеми верующими, монахами и паломниками был установлен строгий контроль, а затем применены репрессии, высылки, тюрьмы... Но ничто не сломило стойкости монахов, которые переносили все мужественно и спокойно, желая, если нужно, умереть за Лаврские Святыни. В храмах монастыря круглосуточно теплилась лампада и возносились молитвы...
Отец Иосиф приходил в храм, где до утра служил акафисты, а с рассветом велел всем петь: “Слава Тебе, показавшему нам свет”, “Пресвятая Дево” и другие песнопения и молитвы.
В одно время своим мужеством и смелостью отстоял отец Иосиф Троицкий собор. Он знал, на что шел, и ожидал от злопамятных богоборцев жестокого отмщения. Через неделю его арестовали и поместили в психиатрическую больницу в Буданове, что в ста километрах от Почаева. Там его постригли и побрили, сорвали крест и ночью раздетого повели в палату буйных душевнобольных... Каждый день вводили ему лекарство, от которого распухало все тело и трескалась кожа. Все, кто знал отца Иосифа, не переставали хлопотать об его освобождении; надеялись и не отступали, просили везде, ездили даже в Москву. Наконец удалось его освободить. После этого поселился он у своего племянника в родной Иловице. Узнав, где находится старец, снова начали съезжаться к нему люди, одержимые разными недугами. Отец Иосиф ежедневно служил Водосвятные молебны и исцелял людей. Но враг в лице безбожных местных властей не дремал. Обеспокоенные притоком больных людей в село, они настроили против него родственников.
У отца Иосифа было девятнадцать племянников и племянниц. Как-то один племянник, работавший трактористом, заманил его на свой трактор и увез за село к болотам. А там столкнул с трактора на землю, избил до потери сознания, бросил в воду и уехал. Отец Иосиф восемь часов пролежал в холодной воде, а был декабрь месяц. Его нашли еле живого, он чудом не утонул. Срочно увезли подвижника в Почаевскую Лавру и в ту же ночь постригли в схиму с именем Амфилохий - в честь святителя Иппонийского, память которого праздновалась Церковью в тот день. Никто тогда не надеялся, что он доживет до утра. Но Господь поставил отца Иосифа на ноги - он выздоровел. Оставаться в Лавре без прописки было опасно. Приехали родственники и забрали его в Иловицу.
Люди по-прежнему шли и ехали к старцу за исцелением и получали его, о чем имеются многие свидетельства. Слава о чудесах исцелений разносилась повсюду. К отцу Иосифу ехали люди с севера и юга, с востока и запада, из Молдавии и Сахалина. Избегая человеческой славы, он старался скрывать от людей данный ему Божий дар исцеления от душевных и телесных болезней. И сам он часто высказывался: “Ви думаєте, що я святий. Я грішник! А зцілення ви отримуєте по своїх молитвах і по своїй вірі”.
Приезжавшие в Почаевскую Лавру со всей страны обязательно старались посетить и отца Иосифа в его селе. Летом у него ежедневно бывало до пятисот человек, а иногда и больше. Всех он обязательно угощал обедом и ужином: многие исцелялись благословенной трапезой.
Отцу Иосифу открыты были души всех людей, их сердца и намерения, но ради терпения он держал у себя в доме и коварных, и лукавых, и одержимых. Часто садясь за стол, отец Иосиф пел: “Страха их не убоюся, ниже смущуся!”. Во дворе старец ежедневно служил Водосвятные молебны и исцелял людей. Как известно, “сей род” (демоны) изгоняются только молитвой и постом, поэтому отец Иосиф некоторых благословлял не вкушать пищу в среду и пятницу. “Якби ви знали, який піст солодкий”, - говорил старец, имея в виду сладость духовную, которой услаждается душа постящегося. В дни строгого поста он велел рано утром, встав с постели, до начала утренней молитвы сразу класть три земных поклона с молитвой “Богородице Дево, радуйся...”, чтобы легко выдерживать пост в этот день. Отец Иосиф исцелял разные недуги, но утверждал, что половина больных исцеляется, а половина уезжает от него не исцеленной - Богу не угодно это, ибо их телесное исцеление будет не на пользу им, а на погибель души.
Очень часто старцу приходилось терпеть неприятности от своих неугомонных посетителей, одержимых бесами. Домашние даже уговаривали его не принимать бесноватых, ибо бесы мстили, на что отец Иосиф отвечал: “Трудно терпіти, але і боятися демонів не треба”.
Говоря его словами, земля во дворе была пропитана слезами молящихся людей, тяжелобольных, жаждущих всей душой исцеления. Он часто повторял, что дети в наши времена рождаются непокорными, гордыми и дерзкими, а потом стают бесноватыми. Смиряя таких детей, заставлял их просить прощения у родителей. Нужно было иметь великую любовь в сердце, чтобы никогда и никому ни в чем не отказывать. Старец Божий имел таковую. Он находил время для каждого. У него было неизменное правило: если привезут кого с переломом, то вызывать его в любое время дня и ночи.
Пожилой послушник Иоанн бывал у отца Иосифа в селе Малая Иловица не один раз и там видел чудеса исцелений. “Без стяжания благодатных даров Духа Святого, я думаю, - рассказывал этот очевидец, - трудно творить такие чудеса исцелений, какие творил этот великий угодник нашей Волынской земли”. Это подтвердит и любой житель Почаева, и те десятки, если не сотни тысяч людей отечества нашего, которых исцелил отец Иосиф. Обладал он и даром провидения, о чем также многие свидетельствуют.
Как-то после утренней молитвы батюшка долго не выходил из келии к народу. Вдруг вышел и приветствовал всех словами пророка Исаии: “С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!”. А потом начал рассуждать о причинах, приведших стольких людей к нему. Главная причина, по словам старца, кроется в духе безбожия, насаждение которого начинается еще в школе. Учеников не пускают в храм, ведут идеологическую проработку, унижая человеческое достоинство. А человек, который не посещает церковь, не исповедуется, не причащается, лишается благодати Духа Святого. Это и приводит к тому, что большинство населения - душевнобольные.
Отец Иосиф советовал молитвой лечить “недуг нынешнего века”. В его доме она совершалась круглосуточно. В молельне на полу, застланном соломой и ряднами (покрывалами), спали больные, одержимые злыми духами. Сонные, они среди ночи бормотали: “проснулся апостол лохматый, опять нас мучит! Уйдем! Уйдем!...”.
Подвижник по ночам плотно завешивал окна черными занавесками: ночью в полной схиме, с зажженным ладаном в руках он творил молитву, которую чувствовали и не терпели злые духи в спящих бесноватых людях. Часто утром рассказывал старец, как всю ночь бесы не давали ему покоя: ехали на подводах, шли легионами во двор с угрозой убить, застрелить, зарезать или отравить.
Приезжали к батюшке и современные молодые юноши, жаловались на душевную тоску, отсутствие сна и аппетита. Старец ставил их посреди двора и велел класть земные поклонов, велел, чтобы так и дома каждый вечер делали, да носили крестики, не выпивали, не курили, ходили в церковь, соблюдали посты, причащались. Тогда, по его словам, “всі нерви вийдутъ” и вернется здоровье. При этом добавлял, что нервы чувствуют боль, но когда болит душа, то это не “нервы расстроены”, а бесы мучают, и надо постом и молитвою бороться с ними.
Имея доброе сердце, отец Иосиф не любил злых людей, ибо зло не свойственно природе человека. Оно возбуждается в человеке не без посредства демонов, потому-то злые люди им и уподобляются.
Старец говорил: “Любой грех опутывает сердце как паутина, а злоба, как проволока - попробуй разорви ее. Злые люди убили царя, злые глумятся над православными”. “Великое счастье, что Господь сподобил нас родиться в православной вере и быть православными, а многие народы, к сожалению, не знают Православия” - неоднократно повторял подвижник.
Неодобрительно относился отец Иосиф и к телевизионным передачам, которые “спустошують, обкрадаютъ душу”. После просмотра телепрограмм человеку совершенно не хочется молиться, а если и принудит себя к молитве, то молится только устами, а сердце далеко от Бога. Такая молитва, по мнению старца, только в осуждение.
Свою любовь к людям батюшка даровал всем, поэтому и шли к нему с верой, воспламенялись от него Святой благодатью. Духовной любви у него хватало на всех: он любил больных и страждущих, желал им исцеления и старался помочь. На вопрос одной рабы Божией о том, как достичь такой любви, он отвечал, что Бог дает благодать любви за смирение. И еще часто повторял: “Як ти до людей, так і люди до тебе”.
Божия Матерь для отца Иосифа была Небом, он постоянно в своих молитвах обращался к Ней. Иногда во время общего обеда он просил всех прервать обед, встать и пропеть молитву Божией Матери “Под Твою Милость...”.
Уныние и пустота в душе, считал старец, из-за многоглаголания, чревоугодия и любостяжания. Он велел тогда каждый час и день петь “Елицы, во Христа креститеся” и “С нами Бог”. Сам он имел красивый баритон, хорошо понимал и любил церковное пение.
Как-то зимой, в начале 1970 года, отец Иосиф зашел в трапезную и строго спросил, кто принес ему цветы. Попросил не носить больше, ибо не цветы нужны, а молитва. Все удивились. Никто не видел цветов. Потом стала понятна эта притча: подвижник провидел, что на могилу ему будут приносить цветы, но ему приятнее молитва людей, а не украшение гроба.
Что чувствовал отец Иосиф в последние дни своей жизни, какие мысли тревожили его? Домашние часто видели, как преображалось его лицо: глубоко уходил он в себя в молитвенном созерцании. Он знал помыслы окружающих его: добрые и злые. Благодарил за добро, прощал зло. Ополчились против него не только злые духи, но и люди.
Летом 1970 года с батюшкой случались странные приступы: он лежал на лавке в саду как бы в бессознательном состоянии. Пролежав так некоторое время, он вставал совершенно здоровый. Повторились приступы и в октябре. Никто ни о чем не догадался тогда. Позднее стало известно, что отцу Иосифу в очередной раз дана была отрава.
Провидел старец, наверное, замыслы врага и знал его сообщников-исполнителей. Но кто мог представить себе, что может случиться что-то плохое! Несколько раз отец Иосиф собирал своих домашних в трапезной и просил пропеть некоторые молитвы из службы на Успение Божией Матери, а “Апостолы от конец, совокупльшеся зде” просил пропеть трижды. А сам, слушая, закрывал лицо руками и плакал. После с грустью говорил: “А як страшно буде, коли станутъ мерзлу землю на труну (гроб) кидати”...
Через четыре месяца в Лавре отпевали отца Иосифа. Умер он 1-го января, а хоронили его 4 января 1971 года (по новому стилю).
Годы летят, время продолжает свой неудержимый бег. Миновало уже более тридцати лет со дня его кончины, а люди, которые помнят его живого, его голос, любящее сердце и добрые, умные глаза, из уст в уста передают друг другу о чудесах исцелений. Все эти годы день ото дня шли на могилку к подвижнику люди, зажигали свечи или возжигали лампадки, вели тихий разговор, доверяя старцу свои беды и болезни.
Вся жизнь отца Иосифа, в схиме Амфилохия, была самопожертвованным служением во имя любви к Богу и ближнему, ибо любовь - это главный плод духовного подвига христианина и цель монашеской жизни. Она есть закон жизни на небе и на земле и рождается от чистого сердца и непорочной совести. Любовь бессмертна, она идет с человеком за его гробом в вечную жизнь и взаимно связует души живых и умерших людей. Именно такою любовью старец стяжал глубокое уважение к себе.
Верой и милосердием к страждущим он явил для нас благостный пример жизни и оставил неизгладимую память в сердцах верующих людей, для которых был и остается скорым целителем, милостивым помощником и благопоспешным заступником. Он и по смерти лечит, утешает, назидает: люди и теперь ощущают эту любовь. Некоторые даже слышат его голос, зовущий молиться, каяться, исправляться и жить по заповедям Божиим. Народ убежденно верит в его святость. С того времени, и по сегодняшний день на месте погребения схиигумена Амфилохия происходили чудеса и исцеления людей. Перед праздником Пасхи 2002 г. были обретены его нетленные мощи.
Решением Священного Синода Украинской Православной Церкви, 12 мая 2002 г. н.с. (в Неделю Фомину), схиигумен Амфилохий торжественно канонизирован как преподобный Амфилохий Почаевский. Мощи преподобного Амфилохия открыты для поклонения в храме преподобного Иова Почаевского.
8 декабря 2005 года имя прп. Амфилохия было внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви по благословению патриарха Алексия II, его память отмечается 29 апреля.
(Четвертая в левом ряду могила с мраморным надгробием - могила Св.Пр.Амфилохия (Головатюк Иосиф Варнавович))
Преподобный отче Амфилохие Моли Бога о нас!
Молитва Преподобному и Богоносному отцу нашему Амфилохию, Почаевскому чудотворцу
О, всеблаженне отче наш Амфилохие, земный Ангеле и небесный человече! Припадаем к тебе с верою и любовию и молим ти ся прилежно: яви нам смиренным и грешным святое свое заступление; се бо грех ради наших не имамы дерзновения просити о потребах наших Господа и Владыку нашего, но тебе, молитвенника благоприятнаго, к Нему предлагаем и просим тя со усердием многим: испроси нам от благости Его благопотребная дары душам и телесем нашим, веру праву, любовь ко всем нелицемерну, в злостраданиих терпение, тяжкими болезнями одержимым - от недугов исцеление, под бременем скорбей и напастей неудобоносимых падающих и жития своего отчаявшихся твоими молитвами получити скорое облегчение и избавление.
Не забуди, блаженне отче, и обитель сию святую, в ней же подвизался еси, присно тя чтущую, но соблюди ю и всех живущих и подвизающихся в ней и на поклонение в ню приходящих невредимыми от искушений диавольских и всякаго зла. Егда же приспеет наше от временнаго сего жития отшествие, и к вечности преселение, не лиши нас помощи твоея небесныя, но молитвами твоими всех нас приведи в пристанище спасения и наследники яви нас быти всесветлаго Царствия Христова, да поем и славим неизреченныя щедроты Человеколюбца Бога Отца и Сына и Святаго Духа и твое вкупе с преподобным Иовом отеческое заступление во веки веков. Аминь.
Преподобномученица Афанасия (Лепёшкина) (1875/1885 - 1932), игумения, иконописица
Память 29 апреля (Троице-Одигитр. Зосим.), в Соборе Московских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
В миру Лепёшкина Александра Васильевна, родилась 15 марта 1875 или 1885 года в городе Москве в семье сына купца первой гильдии Василия Николаевича Лепешкина и его супруги Александры Григорьевны.
У ее родителей было двенадцать детей, но из всех детей остались только три дочери, так как остальные умерли в юном возрасте. Детям родители старались дать наилучшее по тем временам образование. Александра Васильевна окончила Чернявское училище в Москве и в совершенстве знала французский и немецкий языки. Образование стоило в то время немалых денег, и за обучение ее в училище платили родственники – богатые фабриканты Лепешкины. Семья купцов и фабрикантов Лепешкиных издавна была известна в Москве своим благочестием и благотворительностью. Брат прадеда игумении Афанасии, Семен Лонгинович Лепешкин, был строителем Троице-Одигитриевской обители, основателем которой был преподобный Зосима (Верховский). Он принимал деятельное участие в строительстве каменного Троицкого храма в монастыре, выстроил ограду вокруг обители, большой корпус для жительства сестер и два небольших, а также каменные погреба. Он купил для обители огороды вблизи Москвы, которые приносили хотя и небольшой, но постоянный доход. Его отец, Лонгин Кузьмич, был возобновителем и строителем храма преподобного Марона Пустынника в Старых Панех в Москве, разрушенного почти до основания во время нашествия французов в 1812 году. Он стал и первым же старостой этого храма. Когда он скончался, старостой и благотворителем храма стал его сын Василий, а после смерти Василия Лонгиновича в 1840 году - его сын Николай.
Во время обучения, как рассказывала впоследствии сама игумения Афанасия, она жила весьма хорошо, всем была довольна, много веселилась, студенты относились к ней с большим уважением, много было среди них и поклонников.
Но неожиданно для всех после окончания училища молодая девушка ушла в 1896 году в монастырь - Троице-Одигитриевскую Зосимову пустынь. Первое время ее послушанием было чтение в церкви, а затем игумения Зосимовой пустыни София (Быкова) послала послушницу Александру в Понетаевский монастырь для обучения живописи. Полгода она обучалась художеству и, вернувшись в Зосимову пустынь, стала исполнять послушание иконописицы, а с 1911 по 1919 год - заведующей иконописной мастерской.
6 февраля 1903 года облечена в рясофор.
19 декабря 1919 года была пострижена в монашество с именем Афанасия.
21 февраля 1920 года она была назначена настоятельницей монастыря, 22 февраля введена в должность и на следующий день возведена в сан игумении.
При советской власти монастырь был преобразован в сельскохозяйственную артель, и игумении пришлось часто сталкиваться с представителями властей, ведя с ними переговоры относительно хозяйственной деятельности монастыря. Игумению, как главу артели, стали приглашать на заседания уездного исполнительного комитета. Заседания эти проходили в местном клубе. Все члены исполкома рассаживались в этих случаях вокруг поставленного на сцене стола. Появление игумении, сопровождаемой послушницей, вызывало среди членов исполкома неловкость, и однажды один из них, решив пошутить, показал на висящий на стене портрет Маркса и сказал:
- А вот, матушка игумения, Маркс. Он является, собственно, учеником первого социалиста - Христа.
- Вот портрет "ученика" вы поместили здесь, а почему же нет портрета Учителя? - спросила игумения.
В то время, когда игумении пришлось управлять обителью, к трудностям, происходящим от преследования властями, прибавились скорби от болезней, так как в течение многих лет мать Афанасия страдала малярией. Ее часто лихорадило, но она не лечилась, и хроническое заболевание в конце концов разрушило ее здоровье.
На пасхальной неделе в 1925 году сестры послали за врачом в Алабинскую больницу. Вот как описывает свое посещение игумении врач Михаил Михайлович Мелентьев:
"Монастырский двор-кладбище был необширен, тих и пустынен. В центре стоял небольшой белый храм, окруженный намогильными крестами, кое-где с горящими лампадами. По мосткам прошли к игуменскому корпусу, где меня встретила маленькая, согбенная старая монахиня, ласковая и приветливая. В корпусе стоял какой-то давний, уютный запах древней мебели, печеного хлеба, ладана. Тикали часы, и стояла ничем не нарушаемая тишина. Монахиня пригласила меня к столу откушать, а сама пошла доложить игумении о моем приезде...
Держалась она величаво-спокойно, говорила чуть-чуть нараспев, с низкими контральтовыми нотами. Ближайший угол и стена были заняты образами. У большого распятия горела лампада и стоял аналой.
Здоровье игумении оказалось в очень плохом состоянии. Я сказал ей не скрывая о ее положении и предложил на ближайшее лето выехать в другое место и попытаться подлечиться там. Обстановка с монастырем была сложна и внешне и внутренне. В монастыре было до трехсот человек сестер, в том числе шестьдесят беспомощных старух. Всех их нужно было прокормить, отопить, одеть, обуть. Поплакала игумения, погоревала, и все это сдержанно, с ясным сознанием огромной ответственности за триста душ, и отпустила меня, не дав ответа. Однако в дальнейшем ухудшение здоровья заставило ее смириться. Я взял на себя ответственность поднять ее на ноги. Это была трудная задача, но Бог помог мне, и моя больная к концу лета настолько поправилась и окрепла, что могла вернуться к себе и приняться за свои дела".
В 1928 году власти закрыли обитель, и игумения Афанасия переехала в село Алабино Наро-Фоминского района, где поселилась вместе с пожилой монахиней Антонией, которая была с ней от первых дней ее монастырского жития, и послушницей Евдокией Бучиневой. Врач Михаил Мелентьев пишет в своих воспоминаниях:
"Игумения Афанасия правила всю дневную службу и являлась умственным центром этой маленькой общины. Она же, вместе с матерью Антонией, стегала одеяла. Дуня выполняла более тяжелую работу и служила для сношения с внешним миром. На первую и последнюю недели Великого поста двери их жилища закрывались для всех. Это были дни молитвенного труда и молчания. Но зато и праздник Воскресения был праздником истинно Воскресшего Христа.
К ним ходили за помощью, за советом, за утешением, но ходили в сумерки, вечерком, ночью, чтобы меньше видели, меньше говорили. Они же ни к кому не ходили, потому что боялись с собою принести и подозрения, и кару на ту семью, где бы они побывали.
В первый день Троицы 1931 года я пришел к игумении Афанасии, зная, что у нее праздник, что она по-праздничному бездеятельна и что она будет рада мне. Нашел я ее в десяти шагах от ее дома в небольшом перелеске. Она только что пережила очередное воспаление легких, была слаба, и все ее радовало в ее возвращении к жизни. Стоял чудесный день, жужжали пчелы, пахло лесом. Божий мир стоял во всей своей красе. А через час, когда я ушел, пришла грузовая машина, привезла оперативных работников НКВД, те перевернули жилище, обыскали его, ничего не нашли конечно, и забрали игумению Афанасию с собой в районный центр, Наро-Фоминск".
Вместе с игуменией Афанасией была в то время арестована и послушница Евдокия.
Игумению обвинили в активной антисоветской деятельности и агитации, направленной на срыв мероприятий советской власти в деревне, в особенности коллективизации. Виновной она себя не признала. Отвечая на вопросы следователя, игумения Афанасия сказала:
"В 1920 году я была избрана игуменией и была ею до 1928 года. Во время моего игуменства был полный порядок и все мне подчинялись. В результате все было хорошо. Во время пребывания моего в монастыре я крепко была предана Богу и так же предана Ему в настоящее время и готова за Бога и за Христа жизнь положить. Больше показать ничего не могу".
Содержалась в тюрьме во время следствия. Через несколько дней после ареста состояние здоровья игумении резко ухудшилось и ее отправили в Наро-Фоминскую больницу в заразный барак, откуда она написала врачу:
"Многоуважаемый Михаил Михайлович! Шлю вам привет из Наро-Фоминской больницы. Лежу в заразном бараке. Чувствую себя плохою. Все болит, а особенно левый бок. Температура повышена. Просила дать мне бумагу о моей болезни и нетрудоспособности, но мне ответили – “пока полежите”. Сердце мое истерзалось. Осталась я одна. Дуню, наверное, пока я в больнице, угонят, как угнали уж многих. Боюсь я, как бы Антонию без меня не взяли. Войдите в мое положение! Что буду я делать одна, когда не в состоянии понести и пяти фунтов. Хотя бы Вы что-нибудь мне написали и с кем-нибудь ручно передали. Письма и посылки в больницу передают, но личного свидания не разрешают. Может быть, Вы увидите Антонию. Скажите ей, чтобы она прислала мне молитвенник и Часослов маленького формата. Неизвестность хуже всего. Буду ждать от Вас какого-нибудь слова. Не забывайте меня, находящуюся в большом горе и всегда Вас уважающую".
10 июня 1931 года тройка ОГПУ приговорила игумению Афанасию (Лепешкину) и послушницу Евдокию Бучиневу к пяти годам ИТЛ с заменой высылкой в Казахстан на тот же срок. В ссылку им не разрешили ехать свободно, но отправили с этапом.
Игумения Афанасия скончалась 12 мая 1932 года, на второй день по приезде на место ссылки. Послушница Евдокия умерла на следующий день после смерти игумении. Их похоронили в одной могиле.
13 декабря 1993 года игумения Афанасия была реабилитирована по 1931 году репрессий.
Причислена к лику новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.
С 2015 года, когда стала известна точная дата преставления ко Господу святой игумении, в Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни стала совершаться особая память преподобномучениц Афанасии и Евдокии 29 апреля (12 мая н.с.).
Преподобномученица Евдокия Тимофеевна Бучинёва (1885 - 1932), послушница (монахиня?)
(преподобномученицы Афанасия (Лепешкина) и Евдокия (Бучинева). Икона Зосимовой пустыни)
Память 29 апреля (Троице-Одигитр. Зосим.), в Соборе Московских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
Родилась в 1885 году в селе Дубовичье (Дубовицы?) Спасского уезда Рязанской губернии в крестьянской семье. Сама выучилась грамоте.
Работала катушечницей на фабрике в Москве.
В 1907 году поступила послушницей в Троице-Одигитриевскую Зосимову пустынь. По некоторым сведениям, впоследствии приняла монашеский постриг, однако документов о ее постриге не обнаружено.
В 1920 году монастырь был закрыт, и до 1928 года община существовала под видом сельскохозяйственной артели.
С 1929 года Евдокия проживала в пос. Алабино Наро-Фоминского района Московской обл., оставаясь келейницей при игум. Афанасии (Лепёшкиной). Занималась рукоделием, часто ходила по деревням читать Псалтирь. Игум. Афанасии и Евдокии удалось воспрепятствовать закрытию церкви Покрова Пресвятой Богородицы (при колокольне) в с. Петровском Наро-Фоминского района.
25 мая 1931 года арестована по обвинению в том, что "систематически вела антисоветскую агитацию, направленную к срыву мероприятий, проводимых сов. властью в деревне". Содержалась в тюрьме г. Наро-Фоминска. Виновной себя не признала.
10 июня 1931 года Особой тройкой при Полномочном представительстве ОГПУ по Московской обл. приговорена вместе с игум. Афанасией к пяти годам ИТЛ с заменой высылкой в Казахстан на тот же срок. В ссылку им не разрешили ехать свободно, но отправили с этапом.
Скончалась 13 мая 1932 года, через три дня после прибытия на место ссылки, на следующий день после смерти игум. Афанасии. Их похоронили в одной могиле. Место захоронения неизвестно.
13 декабря 1993 года Евдокия Бучинева была реабилитирована по 1931 году репрессий.
Причислена к лику новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.
С 2015 года, когда стала известна точная дата преставления ко Господу святой игумении, в Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни стала совершаться особая память преподобномучениц Афанасии и Евдокии 29 апреля (12 мая н.с.).