Блаженная Любовь Рязанская
Память 8/21 февраля (день кончины)
Память 17/30 сентября (день Ангела)
Память 10/23 июня (Собор Рязанских свв.)
Любовь Семеновна Сухановская родилась 28 августа (по старому стилю, 10 сентября по новому) 1852 года в Рязани, в семье небогатого пронского мещанина Семена Ивановича Сухановского и его супруги Марии Ивановны. У них к этому времени уже было двое детей: Василий и Григорий (умер в 1855 году). Через три с половиной года в семье родилась еще одна девочка. Младшую Любушкину сестренку назвали Ольгой.
Любушку крестили через два дня после рождения - 30 августа - в Никольской церкви, которую из-за того, что ее купол до реконструкции 1904 года возносился выше колокольни, в народе называли Николой-Долгошеей или Николой Высоким. Крещение в Николовысоковской церкви совершил настоятель храма протоиерей Петр Дмитриевич Павлов, отец знаменитого ученого Ивана Петровича Павлова.
(Николо-Высоковская ("Николы Долгошея") церковь, фотография начала ХХ века)
(церковь не сохранилась, на фотографии современное состояние храма)
Известно, что в 1873 году Мария Ивановна с семьей проживала в 5 квартале по ул. Астраханской; в 1881 году – на углу Владимирской и Воскресенской во флигеле дома № 660, принадлежащего псаломщице Анисье Александровне Лебедевой; с 1903 года и до своей смерти Любушка вместе с матерью и сестрой жила в доме № 646 по улице Затинной, рядом с домом их духовного наставника, протоиерея Входоиерусалимского храма Иоанна Космича Добротворского. В доме же отца Иоанна в годы гонений на Церковь проживал священномученик Иувеналий (Масловский), Архиепископ Рязанский и Шацкий.
Жили Сухановские бедно и очень стесненно. Мария Ивановна, Любушка и ее сестра Ольга размещались на 4,4 кубических саженях. Такой маленькой жилплощади не было ни у одной семьи города Рязани. Семен Иванович Сухановский к этому времени умер. Оставшись без кормильца, семья Сухановских стала одной из беднейших в Рязани, поэтому их духовный наставник отец Иоанн Добротворский часто ходатайствовал перед городскими властями о материальной помощи для них.
Сухановские жили благочестиво. И Господь не оставил их. Через Любушку Он излил Свою благодать не только на Сухановских, но и на всех рязанцев.
Вот как описывает схимонахиня Серафима (в миру Елена Александровна Масалитинова) Божью волю, явленную через блаженную Любовь Рязанскую: «Люба воспаряла духом ко Господу, а тело было расслаблено: в течение пятнадцати лет она не могла ни ходить, ни даже стоять на ногах. В комнате, где она лежала, находилась икона Святителя Николая Чудотворца, и Люба молилась ему и всею душою любила Святителя – она знала, как много добра он делал людям.
Но вот пришло время, и Господь призрел на немощную рабу и через угодника открыл ей волю Свою. Однажды, когда Люба в доме была одна, ей явился сам Святитель Николай Чудотворец. А когда мать, вернувшись, вошла в комнату, то увидела Любу, стоявшую на ногах. Увидев это, она удивленно воскликнула: «Дочь моя, ты ли это? Как же ты встала на ноги?»
Люба подняла руки к иконе Святителя и сказала: «Явился Божий угодник Николай и говорит мне: «Вставай, Люба, ходи и юродствуй», - и я встала твердо на ноги, а он сделался невидимым».
Мать была очень обрадована таким событием, но вместе с тем и опечалилась предназначенным дочери юродством. Не раздумывая, пошла она к священнику своего прихода. Все рассказала ему и попросила совета. Священник, выслушав, ответил: «Воля Божия, не задерживай дочь, пусть идет и юродствует, от Господа стопы человеку исправляются». Мать покорилась воле Божией…
С тех пор Люба стала усердно молиться в рязанских церквах, особенно в Казанском женском монастыре, где подолгу жила у некоторых сестер, а чаще у игумении, умной, образованной и душевной женщины благородного происхождения.
Под сенью каменных сводов храмов, в таинственном полумраке мерцающих лампад глядели на Любу светлые лики угодников Божиих и призывали на подвиг, и слышались слова, сказанные ей Спасителем… и созревало у нее в сердце стремление к подвижничеству. И по Божьей воле она приняла на себя подвиг затвора, причем затвор этот был необычен. Люба заключила себя в своем доме в простенок между печью и стеной (по сути это был не только затвор, но и подвиг столпничества).
Несомненно, что в этот период жизни сформировался из нее человек сильной воли и возвышенной души. Как она молилась, что в это время видела и слышала? Все это ведомо только Богу.
Но прошло время… Любушка, простояв в затворе три года, вышла из него. Может быть, и на это имела она указание Свыше, ибо, когда приходило время, подвижники по воле Божией оставляли свое уединение и шли служить людям.
Молитва за других, добрый совет, ласка, чуткость, желание предостеречь от опасности, сострадание к людям стали ее уделом. Любу часто видели на улицах Рязани. Заходила она в лавки купцов и брала без спроса что нужно. Купцы не бранили ее, не гнали – они радовались: ведь это было верной приметой, что в этот день торговля будет удачной. Двери не закрывались. А некоторые купцы сами ее зазывали, но блаженная делала вид, будто не слышит, и проходила мимо.
Иногда, устав, Люба присаживалась на крылечко какого-либо дома, и ей давали что-нибудь из пищи. От одних она принимала охотно, а у других не брала. То же, что брала, до дома не доносила - раздавала дорогой нуждающимся. Бедные и нищие знали ее и любили.
Любушка обладала даром провидения. Были люди, боявшиеся прозорливости Любы. Были и такие, которые не верили и смеялись над ней. Она переносила все терпеливо - улыбка почти не сходила с ее лица, которое, кроме обычной приветливости, выражало и большую силу воли.
Одевалась Любовь Семеновна, или, как задушевно называли ее в народе, Любушка, просто. Носила цветные платья, а на голове платочек - то голубой, то розовый. Розовый цвет она любила особенно и хотела, чтобы по смерти ее гроб был обит розовой материей.
Любушка ко всем была добра, ласкова, но одна девушка, как вспоминали очевидцы, ее боялась. Боялась Любушкиной прозорливости. Девушка была неплохая, а страх у нее появлялся безотчетный. Как-то встала она рано утром и начала ставить самовар. Стала разжигать лучину да взглянула в окно и видит, что в калитку входит Любушка. Девушка, испугавшись, побежала скорее дверь запирать, чтобы блаженная не вошла. Но Люба уже вступила на порог и говорит: «А я спешила, боялась, как бы ты не заперла дверь». Потом достала из кармана шоколадную конфету и дала ей, сказав: «Вот тебе конфета, ты ее обязательно съешь. Только сама съешь, никому не давай». Девушка сделала, как сказала Любушка, и с того времени пропал у нее страх, и она всякий раз с радостью встречала блаженную.
Иногда, посещая своих знакомых и зная, где у хозяйки лежат ножницы и бумага, Любушка брала их и начинала вырезать какую-нибудь фигурку. А потом давала ее тому, кому было предназначено предсказание. А кто опасался таких предсказаний, тот заранее прятал ножницы. В таких случаях блаженная выщипывала фигурки из бумаги руками и все равно подавала предназначенное: кому дорога – лошадку или паровозик, кому замуж – веночек, а кому смерть – гроб. И делала она такие фигурки очень искусно. Подаст молча и уйдет. И все сбывалось.
Был такой случай. Послушница Евфросиния жила в Казанском монастыре в Рязани у мантийной монахини Артемии. Иногда Евфросинию навещала ее сестра, которой очень хотелось уйти в этот монастырь, но она была еще очень молода, и ее не принимали. Как-то пришла эта девица в монастырь и опять заговорила о своем желании быть монахиней. В это же самое время пришла к матушке Артемии и Любушка. Взяла она с комода ножницы и большой лист бумаги и проворно начала что-то вырезать. Потом все вырезанное разложила на столе. И что же там вышло? Круг, как монастырская ограда, церковь, клирос. Потом, указывая молодой девушке, сестре Евфросинии, на клирос, сказала: «Вот где будешь петь, будешь и читать». Пришло время, и поступила эта девушка в монастырь. Назначили ей послушание – петь на клиросе. Она оказалась обладательницей редчайшего голоса – женского баса. Кроме пения на клиросе, ее послушанием было также чтение «Апостола», то есть Деяний и Посланий святых Апостолов. С таким голосом в монастыре были только две монахини, которые чередовались между собой: то клирос, то чтение во время Литургии «Апостола». А когда монастырь закрыли, пела она в другой церкви почти до самой смерти.
(Казанский женский монастырь, Рязань)
Любушка задолго предвидела закрытие Казанского монастыря. Некоторым престарелым матушкам она говорила: «Вы косточки свои оставите в монастыре, а другие – нет».
Но вот наступил скорбный день: монастырь закрывали. Сколько слез было пролито! Сколько горя пережито! «Что ждет впереди?» - невольно задавала себе вопрос каждая из монахинь, покидая родной монастырь.
После монастырской тишины жизнь в миру страшила многих из них: на сердце была тревога, впереди – неизвестность. Но в этот день пришла в монастырь Любушка. Взволнованные и расстроенные, сестры окружили ее. Блаженная была серьезна и сосредоточенна, почти не говорила, лишь руками работала ловко и привычно: лист бумаги, ножницы… При виде вырезанных фигурок все стало ясно – кто замуж выйдет, кто уедет, а кто при храме жить и работать будет. Одной матушке Любушка вырезала церковь со сторожкой, колокол и сказала: «Тут жить будешь и сыта будешь». Десять лет прожила эта матушка при Введенской церкви, выполняя разную работу. Приходилось звонить и в колокол.
Впоследствии многие сестры Казанского монастыря, встречаясь друг с другом, вспоминали, что вырезала им Любушка, и убеждались, что все ею предреченное сбылось.
Были и другие случаи прозорливости блаженной Любови. «В нашу семью, - рассказывала одна женщина, знавшая Любушку, - она приходила как своя и всех нас любила. В то время в Москве умер мой отец. Мать решила перевезти его в Рязань и похоронить на Лазаревском кладбище. Хотя и трудно было сделать это в те нелегкие годы, но все же его перевезли и хоронили в Рязани. Была на похоронах и Любушка. Стали зарывать могилу, а она отошла немного в сторону одна и начала копать яму. Увидела это наша бабушка и с упреком говорит ей: «Любушка, что же вы делаете? Вторую могилу роете, ведь мы еще эту не успели закопать». Она в ответ: «А мы тут будем воробышка хоронить». Вскоре умер у нас в семье мальчик, которому было два месяца. Тогда-то мы поняли, для какого воробышка копала она могилу».
В одной семье было трое детей, и четвертый должен был народиться на белый свет. Зашла как-то к ним Любушка и говорит хозяину: «Константин Павлович, возьмите меня за себя замуж», - и улыбается так приветливо. Он тоже улыбнулся на ее слова и ответил: «Да я бы вас, Любовь Семеновна, с удовольствием взял замуж, да куда же мы жену мою, Пелагею Федоровну, денем?» На этот раз Любушка, как иногда и ранее случалось с ней, прямо сказала: «Умрет она». И действительно, женщина умерла при родах, оставив после себя четверых детей. После похорон был большой поминальный обед. Приглашена была и Любушка. Сидела она за столом молча, ни на кого не глядела, а как встала из-за стола, вышла – и с тех пор в доме этом никогда не бывала.
Приглашали Любовь Семеновну не только на похороны, но и на свадьбы, считая, что ее присутствие принесет молодым счастье. Но не всегда было так. Один богатый рязанский купец выдавал дочь замуж. Пригласили много гостей со стороны жениха и невесты. Свадьба была роскошной: богато сервированный стол, музыка, цветы. Жених тщательно скрывал, что имел сильное пристрастие к спиртному, и никто не подозревал в нем пьяницу. Каково же было изумление всех гостей и родных невесты, когда Любовь Семеновна, не знавшая ранее жениха, громко объявила за столом: «Жених – горький пьяница. И не будет молодая счастлива». Омрачилось веселье, и пожалели те, кто позвал блаженную. А потом, когда убедились в правдивости ее слов, любили и уважали ее по-прежнему.
Однажды пришла Любушка в свой дом. Тогда еще был жив ее дедушка. Совпало так, что, когда к дедушке зашел кум, пришла в это время и Любушка. Решил кум немного подшутить над Любушкой и спрашивает ее: «Вот что, Любовь Семеновна, скажите нам: когда вы умрете, кому же дом ваш достанется?» Улыбнулась блаженная и ответила: «Солдатам». Они стали смеяться над ее словами. Тогда никто и подумать не мог, что со временем дом действительно будет снесен и на его месте построят военный склад для солдатского снаряжения. Следовательно, место, где находился дом, действительно досталось солдатам…
Однажды три девушки-подруги готовились к экзаменам. Прослышали они про Любушку и решили пойти к ней спросить, как пройдут экзамены. Задумано – сделано. Пришли, но не успели еще перешагнуть порог домика Любушки, как она уже приветливо их встречает: «А это ко мне пришли… Катя, Шура и Лида». И всех правильно по именам назвала, хотя раньше их не знала. И стала говорить: «Экзамены у вас скоро, а вы боитесь. Ничего не бойтесь, все будет благополучно». Девушки ушли успокоенные. Экзамены были сданы успешно.
Двум маленьким девочкам предрекла Любушка дальнейшую судьбу. Она была частой посетительницей их родителей. Пришла она как-то к ним. Чистые детские души не опасались ничего, а потому доверчиво прильнули к блаженной: «Тетя Люба, расскажи нам, что знаешь». Любушка, улыбаясь, достала из кармана небольшой сверток, развернула его, и в руках у нее оказались две бумажные иконки: одну иконку с изображением святого благоверного князя Александра Невского подала старшей девочке, а младшей - иконку святой благоверной княгини Анны Кашинской. Впоследствии старшая сестра вышла замуж, мужа звали Александром в честь святого благоверного князя Александра Невского, и жили они в Москве близ станции метро «Александр Невский». Судьба младшей схожа с жизнью святой благоверной княгини Анны Кашинской: рано потеряв мужа, она осталась вдовой с двумя детьми.
Перед революцией, в 1917 году, ходила блаженная по улицам города и повторяла: «Стены Иерихонские падают, стены Иерихонские падают». Она уже была известной прозорливицей, и ее спрашивали, что это значит. Но Любушка слов своих не объясняла, и только когда все свершилось, стало ясно их значение.
О последних днях жизни и кончине блаженной Любови рассказывала Елизавета М., хорошо знавшая блаженную. «Недели за три до своей смерти пришла к нам в дом Любушка. Семья наша была большая, и всех нас она любила. Я в семье была младшей, и меня она любила особенно. В тот раз Люба, ласково называя меня по имени, сказала: «Лизонька, я скоро умру. Молись за меня Богу, приходи на могилку и песочек бери с нее. Гроб мой обей розовым». Я ее спрашиваю: «Песочек-то зачем мне?» Задумалась она на минутку и говорит: «Все же бери песочек, насыпай в банку с цветами - и в доме будет благодать».
Когда Любушка умерла, я была на работе. Вернувшись домой, узнала о ее смерти и тотчас пошла в ее дом. Чистенько убранная, лежала она в гробу, который был хорошо оструган, но ничем не обит. Тут я вспомнила просьбу Любушки – обить гроб розовым – и загоревала: как же мне исполнить ее просьбу?
Умерла она 21 февраля 1920 года. В магазинах тогда почти ничего не было. Материю продавали по талонам, а наша семья давно уже их отоварила. Больше – проси не проси – ничего не получишь. Как быть? Ну, думаю, пойду в магазин, попрошу хотя бы марли. Все же будет лучше, чем просто оструганный гроб. Пришла в магазин, стала говорить с заведующим: «Мне у вас хотя бы марли купить, гроб надо знакомой старушке обить, она заранее меня просила об этом».
Заведующий позвал мальчика-ученика: «Миша, там на полке есть у нас розовая марля, сходи и принеси». Я подумала: «Не смеется ли он надо мной, бывает ли марля розовая?» Но смотрю: несет мальчик ворох марли красивого густо-розового цвета. Никогда такой марли не было в продаже. Вот и обили ей «домик» в розовый цвет. Да кругом оборочки и бантики понаделали – красиво получилось». Так исполнилось предсмертное желание Любушки.
Зима 1920 года была тяжелой. Шла гражданская война. Люди страдали на фронте, страдали в тылу: не хватало хлеба, керосина, дров. В домах было холодно, как на улице. Вместо ламп по вечерам зажигали «моргасики», и при таком освещении дети учили уроки. Взрослые были озабочены тем, как достать пропитание для семьи. Казалось, каждый думал лишь о себе. Но когда узнали, что Любушка преставилась ко Господу и ее хоронят, люди все бросили и поспешили проводить блаженную в последний путь. Людей собралось так много, что со стороны милиции были приняты меры для охраны порядка. Так народ почитал память Любушки.
Любушка после смерти своей матери жила с сестрой Ольгой, которая относилась к ней снисходительно. Она не притесняла ее, не обижала, но не верила ей, говоря: «Блажь напускает на себя наша Люба». Воистину, «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» (Мф. 13, 57). Когда же Ольга увидела огромное множество людей, сопровождавших Любушку в последний путь, горько заплакала: «Сколько людей знали мою сестру, одна я только не знала ее». Ольга пережила Любушку всего на три года, скончавшись в декабре 1923 года.
И после смерти не оставила рязанцев блаженная Любушка – множество чудес и исцелений совершалось по молитвам на ее могилке.
После смерти Любушки ее почитателями на могилке был поставлен небольшой памятник. Но с годами он разрушился, могилка пришла в запустение. И вот один военный поставил на свои средства крест и металлическую ограду. О себе он рассказал, что в последнее время его преследовали неудачи, кроме того, он был болен, и врачи не могли ему помочь. И тут во сне явилась ему Любушка и сказала: «Поезжай в Рязань, найди на кладбище могилу Любови Семеновны Сухановской, поставь вокруг нее оградку, после чего будешь здоров и счастлив». Он сделал все, как она ему сказала, и получил исцеление. С тех пор он ежегодно приезжал на ее могилку и служил панихиду.
А вот совсем недавний чудесный случай, произошедший в 2002 году. У рабы Божией Татьяны из города Александрова было сильное воспаление щитовидной железы. Она приехала в Рязань к своей матери. Узнав о ее болезни, родственница дала Татьяне масло, освященное на мощах блаженной Любови, иконочку и акафист. Татьяна помолилась, почитала акафист, а маслом помазываться не стала. Ночью видит она сон, как будто пришла она со своей матерью в храм. По храму идет священник с иконой в руках и говорит Татьяне: «Ты горлышко-то маслицем помажь, помажь…» Татьяна начала помазываться маслом и вскоре почувствовала себя значительно лучше. И свидетельств о подобных случаях очень много.
12 января 1987 года Любовь Семеновна Сухановская была причислена к Собору Рязанских святых как местночтимая святая – блаженная Любовь Рязанская. Согласно резолюции Святейшего Патриарха Пимена, день памяти установлен 8/21 февраля – в день преставления и 10/23 июня – в день празднования Собора Рязанских святых.В Рязанской области блаженную прославляют еще и в день ангела 17/30 сентября.
(часовня на месте могилы блаженной Любови Рязанской на Скорбященском кладбище в Рязани)
В 1992 году усердием наместника Свято-Иоанно-Богословского монастыря Архимандрита Авеля (Македонова) на Скорбященском кладбище на могиле блаженной Любови была устроена часовня, а накануне 800-летия Рязанской епархии, 23 июня 1998 года, ее святые мощи были перенесены в Николо-Ямской храм г. Рязани.
(НИколо-Ямской храм, Рязань)
Таким образом, крещеная в храме Святителя Николая, исцеленная Святителем Николаем, Любушка и почивает в храме своего любимого святого, которого всей душой почитала при жизни и вместе с которым находится ныне в Небесных обителях. Часть мощей осталась в часовенке над ее бывшей могилкой на Скорбященском кладбище. Сюда также многие приходят на поклонение святой блаженной.
(Рака с мощами бл. Любови Рязанской в Николо-Ямской церкви)
Тропарь
Любовью наречена была еси во святем крещении, Любовь Христову познала еси в житии, Богу и человеком любовию послуживши, дерзновение велие стяжала еси, тем же к тебе усердно прибегаем, из глубины сердец наших взывающе: молися убо ко Господу, Любовь блаженная, богомудрая, даровати мирови мир и душам нашим велию милость.
Кондак
Святителем Христовым Николаем исцеленная и на служение Богу и людям им же благословенная, крест свой юродства с любовию до конца пронесшая, святая блаженная Любовь, не остави нас, почитающих святую память твою, предстоя в лике святых Престолу Пресвятыя Троицы, молися о благоденствии Отечества твоего и о спасении душ наших.
Молитва
О достоблаженная мати Любовь, угодница Христова! Услыши нас, грешных, молящихся тебе. Прими молитву нашу и принеси ю к Милостивому и Человеколюбцу Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики Ангел предстоиши. Умоли Его благосердие, да сохранит град сей Рязань, в немже, добродетельно поживши, Богу угодила еси, от всех навет вражиих, да не осудит ны по беззакониям нашим, но да сотворит с нами по милости Своей. Испроси нам у Христа и Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное, земли благоплодие и во всем всякое изобилие и благоденствие, и да не во зло обратим благое, даруемое нам от Всещедраго Бога, но во славу Его и в прославление твоего заступления. Паки молим тя, блаженная мати наша Любовь, посещай нас, тебе молящихся, в нуждах наших, да тобою заступаеми, сподобимся в день Судный одесную Сына Божия стати твоими святыми молитвами ко Спасу и Пресвятей Его Матери, Преблагословенней Владычице нашей Богородице, от всех родов ублажаемой, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Икона Богородицы Макарьевская
Макарьевская икона Божией Матери «Одигитрия» была явлена 17 сентября 1442 года преподобному Макарию Унженскому чудотворцу († 1444), который подвизался в посте и молитве на пустынных берегах реки Унжи во времена княжения Василия Темного (1425–1462). В это время Галичская (ныне Костромская) область находилась в самом бедственном положении, страдая от голода и стихийных бедствий, междоусобных войн и нашествия татар.
Рано утром, когда преподобный Макарий оканчивал свое обычное утреннее акафистное пение Пресвятой Богородице, келлию его вдруг озарил неведомый свет. Преподобный смутился духом и стал усерднее молиться. За стенами келлии раздалось ангельское пение: «Радуйся, Благодатная Мати Неневестная!» В страхе и изумлении выйдя из келлии, святой увидел на небосклоне икону Пресвятой Богородицы, которая в окружении светозарного сияния приближалась к подвижнику. Преподобный с радостным трепетом пал на землю и воскликнул: «Радуйся, Мати Божия! Радуйся, приснотекущий Источниче, спасение миру показующий и всей Галичстей стране твердое ограждение и заступление!» Он с благоговением взял икону и поставил в своей келлии, почему она и стала называться «Келейной» (позже ученики преподобного дали ей наименование «Макарьевской»).
Недалеко от места явления святого образа преподобный Макарий выкопал источник, прославившийся своей целебной силой, а еще через некоторое время здесь был основан монастырь, также названный Макарьевским. В монастырских рукописях хранились сказания о многочисленных чудесах, произошедших от чудотворной иконы Божией Матери.
Дважды по молитве перед ней спасались местные жители от нашествия крымских татар. В 1522 году татары напали на Унжу и хотели ограбить и опустошить Макариеву пустынь, но ослепли и, обезумев, бросились бежать. Многие из них утонули в реке Унже. В 1532 году молитвами преподобного Макария был спасен от врага город Солигалич. Татары без видимой причины в панике обращались в бегство, а пленные рассказывали, что видели в небе седого старца в черном одеянии, метавшего в них стрелы и камни, а затем появившегося среди них на белом коне и нагнавшего такой страх, что татары стали в ужасе убивать друг друга.
Благодарные жители устроили в соборном храме придел в честь святого. Более 50 человек по молитвам преподобного Макария получили исцеление от тяжелых недугов, как это было установлено комиссией, посланной Патриархом Московским Филаретом 24 июня 1619 года. В этом же году состоялось прославление преподобного Макария Желтоводского, Унженского чудотворца в лике святых.
С чудотворной иконы Пресвятой Богородицы был сделан список в византийском стиле, который прославился, как и первообраз. На иконе лик Божией Матери наклонен к Предвечному Младенцу, который покоится на Ее левой руке. Дважды святой образ выходил неповрежденным из огня пожарищ – в 1626 и 1690 годах.
24 августа 1717 года по указу Петра I и благословению местоблюстителя патриаршего престола митрополита Рязанского Стефана (Яворского) монаху Ионе была выдана рукописная «соборная память» для «беспенного» сбора пожертвований на изготовление оклада для иконы. В этом документе Макарьевский образ прямо называется чудотворным.
В XVIII веке при игумене монастыря Митрофане II (первым был причисленный к лику святых святитель Митрофан Воронежский), который не знал истории и значения иконы, святой образ был перенесен из соборного храма в Благовещенскую церковь и пребывал там в забвении. Кроме того, игумен дал разрешение переписать образ в Смоленский. Лишь почти через век – в 1858 году Промыслом Божиим икона вернулась к инокам в своем первозданном виде. Когда икону стали очищать от верхнего ветхого слоя красок, под ним оказался невредимым чудный лик Богоматери древнего письма с надписью «Макарьевская икона» и подписью тропаря и кондака. В монастырской летописи хранятся записи многих благодатных знамений и чудесных событий, сопровождавших обретение святого образа.
По всей видимости в это время в монастыре пребывала и икона, явленная преподобному Макарию, поскольку архимандрит Платон, при котором был обретен список, писал в 1863 году, что один и тот же тропарь и кондак поется в обители «перед обоими чудотворными иконами».
Атеистическое лихолетье XX века разрушило иноческую жизнь Макарьевской обители – в 1929 году монастырь был закрыт, а святая икона утеряна. Лишь в 1993 году началось полномасштабное возрождение монастыря. Через два года в обитель вернулась и его главная святыня – мощи преподобного Макария Унженского.
(Макариев-Унженский женский монастырь, действует, восстанавливается)
Судьба и нынешнее местопребывание списка чудотворной Макарьевской иконы Божией Матери и его первообраза неизвестны. Сохранился единственный список Макарьевской иконы, который находится сейчас в Рождественской церкви г. Макарьева.
Молитва ко Пресвятой Богородице пред Ее иконою «Макарьевская»
чтомая в Макариево-Унженском монастыре, Костромской епархии
Преблагя Царице, Мати Господа небесе и земли, ангелов радосте, пророков сладосте, апостолов славо, святителей украшение, мучеников крепосте, преподобных радование, вселенныя похвало, ненадежных надеждо, скорбных утешение, болящих здравие, нищих неистощимое богатство, богатых некрадомое сокровище, грешников спасение, и всех христиан поможение и заступление! К Тебе, Богоневесто Владычице, мы грешнии раби Твои прибегаем, и от Тебе, Всеблагая Госпоже Богородительнице, скорыя помощи просим: озари наш ум светом истиннаго богопознания, согрей сердца наша ко приятию спасительных заповедей Сына Твоего и Бога нашего; уврачуй, Владычице, язвы неисцельныя душ и телес наших всесильными Твоими молитвами, и подаждь нам, Всеблагая, вся полезная ко спасению; огради нас святыми ангелы от всех бед, добрая и полезная нам деяти даруй, да прочее время жизни нашея в мире и покаянии поживем; христианскую же кончину жития нашего мирну и непостыдну исходатайствуй нам. Ей, Владычице, Царице Небесная! Услыши сей глас моления нашего, и по исходе от временныя жизни сея, помози нам безбедно прейти вся воздушная мытарства миродержителя тьмы века сего, и в райских обителех со избранными вселитися нам сподоби; да во светлостех святых со веми небесными силами, воспеваем Великолепое имя Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Преподобномученица Ирина Фролова, послушница
Преподобномученица Ирина родилась в 1899 году в селе Левино Медынского уезда Калужской губернии в семье крестьянина Федора Фролова. До 25 лет она проживала с родителями и занималась сельским хозяйством.
В 1924 году она поступила послушницей в Спасо-Бородинский женский монастырь Можайского уезда Московской губернии. После упразднения монастыря послушница Ирина осталась трудиться в Бородинской сельскохозяйственной коммуне, которую образовали сестры на территории закрытой обители.
В конце 1920-х годов власти приняли решение разогнать все трудовые коммуны, организованные при монастырях. В 1928 году, когда власти распускали Бородинскую монастырскую коммуну, монахини поручили послушнице Ирине не уходить из монастыря, а жить в нем, как бы стеречь монастырь. Будучи глубоко церковным человеком, послушница Ирина приняла это послушание. Все сестры расселились в близлежащих селениях, устроившись при храмах псаломщицами или сторожами. Украдкой некоторые монахини приносили ей продукты, но поскольку все жили в большой нужде, то помощь эта была весьма скудной и недостаточной.
Один свидетель впоследствии рассказал на следствии о послушнице Ирине, что когда ее «попытались выселить из квартиры, то она с одной иконкой забралась на чердак и там жила. При выселении с чердака она с одной иконкой перебралась зимой в совершенно холодный сарай и, невзирая на такие лишения, все-таки жила в монастыре до ареста и информировала монашек и священника Бородинского монастыря о состоянии монастыря и коммуны, обо всех непорядках и случаях. При обращении к ней членов правления и других Фролова ничего никогда не отвечала и не хотела отвечать».
Вместо прежней трудовой общины власти организовали новую – из местных крестьян, но в нее Ирина не вступила. Несколько раз ее ловили и выгоняли, но каждый раз она снова возвращалась обратно. Видя ее непреклонность, послушницу Ирину оставили в покое, а иногда даже стали поручать какую-либо работу, за которую давали ей продукты или деньги. Если за них надо было расписываться, послушница Ирина отказывалась, искренно считая, что поскольку государство преследовало православную веру и Церковь, то есть прониклось антихристовым духом, то ставить свою подпись под любыми документами этого государства – значит участвовать в его антицерковной деятельности.
19 мая 1931 года власти арестовали послушницу Ирину, а вместе с ней еще 14 монахинь и священника Бородинского монастыря, обвинив их в сопротивлении мероприятиям советской власти на селе. Все они были заключены в Можайскую тюрьму.
24 мая следователь вызвал ее на допрос, где предъявил обвинение «в антисоветской деятельности и распространении слухов о войне». Давать какие- либо показания, подписывать протокол допроса и другие документы послушница Ирина наотрез отказалась.
10 июня 1931 года тройка ОГПУ приговорила послушницу Ирину к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Находясь в Можайской тюрьме, Ирина заболела туберкулезом легких, поэтому была помещена в тюремную больницу.
30 сентября 1931 года послушница Ирина (Фролова) скончалась в больнице и была погребена в безвестной могиле.
Канонизирована Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, 13–16 августа 2000г., определение Священного Синода от 18 августа 2004г.